Воронеж. Как хочется написать слово из трех букв

Практически все законодательные инициативы  нынешнего Посленовогодия  говорят со всей ясностью  об одном: нашим законодателям абсолютно нефиг делать. 

Ну, то есть, вообще.

То ли сауны работали в эти дни с перебоями, то ли самолеты на острова плохо летали, но у  товарищей возникла проблема досуга.

Целую неделю общество  грызло кость, вброшенную  правительственными структурами. Мол, надо  вновь рожденному поколению (2014 года и моложе)  запретить продавать сигареты. Эта чистейшей воды фейковая инициатива  не стоила  бы и выеденного  яйца, если бы не один нюанс.

Один нюанс.

Ни одному  депутату, ни одному эксперту не пришло в голову задаться вопросом : а насколько  вообще  такая инициатива соответствует Конституции нашей Российской Федерации.

И это по-настоящему пугает.

С утра до вечера диспутанты в радиоэфире взвешивали все за и против. Все аспекты проблемы обсудили: как  контролировать такие продажи,  какое наказание назначить за нарушение. Может, не с 2014 начать, а с 2016-го?

Ну в самом деле, это же так важно: 2014-й или 2016-й.

И только  тот факт, что  такая дискриминация нарушит конституционное положение о равенстве всех граждан перед законом, никого  не взволновал.

Вчера вечером я понял: я последний человек, который перечитывает  на ночь ч. 2 ст. 6 Конституции РФ. Который вообще помнит,  что есть  такая книжка, синенькая, ее пока можно еще купить за 34 рубля  в  книжном магазине напротив «Чижовки». Спешите, друзья, там остался еще  десяток экземпляров.

Какой закон депутаты Госдумы приняли первым, набравшись сил за время зимних каникул?  О декриминализации,  прости Господи, бытовых  побоев.

Если  мужик лупит  свою жену,  то как на это следует смотреть?  С точки зрения Гражданского или Уголовного Кодекса?

Все у нас хорошо: экономика работает, как часы,  пенсионеры довольны пенсией, больные выздоравливают, как мухи.

Одна проблема: по какой статье  проводить семейного  дебошира: по гражданской или уголовной.

В прошлом году  я сам чуть не угодил под уголовную статью. Комментаторы одной из  моих колонок выразились, как бы это сказать…  по-русски выразились. Слово из трех букв, вырвавшееся из уст эмоционального комментатора,  попало под внимание  робота Роскомнадзора.  Пришлось идти в местное управление  строгого ведомства, где милые девушки прочитали мне  воспитательную  лекцию: какие слова запрещено  транслировать в медиасфере.

Вы зря думаете, что  юные девушки ничего  мне, старому дракону,  не открыли в этом разделе русской лексики. Как оказалось,  в сфере трех,- четырех-  и пятибуквенных  слов существует множество нюансов. Например, если я напишу слово «хрен»,  а буду подразумевать вон чего, я все равно нарушу, блин, закон. И  слово «блин» тоже является преступным замещением, не к Масленице будь сказано, вон какого слова.

Как говаривали на Руси, куда ни кинь, везде  клин. «Клин», кстати, тоже могут припаять. Поскольку «клин» замещает слово «блин»,  а «блин» замещает сами знаете чего.

И  вот  мне все эти нюансы рассказывают юные хорошенькие девушки, а я смотрю на них, на их гладкие,  без единой морщинки личики и ладные фигуры  и думаю об одном.

О том, как   в России-матушке сидят  сотни таких хорошеньких девушек. Блондинок,  брюнеток, рыженьких, девушек, перекрашенных до непонятного цвета.

Они сидят, получают какие-то деньги, и, чтобы отработать их,  следят, когда я в своей  колонке  напишу слово из трех букв.

Вы даже не представляете, как мне сейчас хочется написать это слово.