Нашими гостями стали общественные деятели, представители политических партий, преподаватели и заведующий кафедрой социологии и политологии воронежского госуниверситета.
Посетили нас и представители академического сообщества из Москвы: Илья Помигуев – заведующий лаборатории парламентских и законотворческих исследований, доцент кафедры политологии Финансового университета при Правительстве РФ, научный сотрудник Отдела политической науки ИНИОН РАН; Полина Копылова – преподаватель кафедры политологии Финансового университета при Правительстве РФ, сотрудник отдела политической науки ИНИОН РАН и Дмитрий Алексеев – научный сотрудник отдела политической науки ИНИОН РАН, преподаватель РАНХиГС.
Сергей Гурченко, зампред комитета по развитию предпринимательства, инвестициям и экономической политики Народного Совета ДНР – стал еще одним гостем, который может предоставить «взгляд со стороны» на обсуждаемые нами аспекты политической жизни Воронежской области.
Модерировал дискуссию политтехнолог и политический обозреватель «Время Воронежа» Александр Баймурзаев.
Первым на круглом столе взял слово Илья Помигуев. Он обозначил ряд тенденций, которые повлияют на расстановку сил в партийном поле в контексте предстоящих выборов. Некоторые из них опирались на академический взгляд эксперта, некоторые – характеризовали текущую обстановку, связанную со спецоперацией. Вот главное из его выступления:
«Я бы не хотел заниматься здесь прогнозами, это дело неблагодарное. Можно оценить какие-то тренды или тенденции, направления, в которых движется и партийная система, и избирательная система. Здесь можно говорить о важных моментах и условиях формирования состава парламентов. По поводу трендов: мы можем наблюдать интересные ситуации. Воронежская область и город – такое место, где обкатываются кадры для того, чтобы уже представлять свои политические силы на выборах в Госдуму в следующем году. Соответственно, очень важно будет посмотреть, как региональные отделения сейчас будут стараться заявить о себе, и сколько мест они получат. От этого будет зависеть, как будут развиваться события в дальнейшем на выборах в ГД.
Если говорить про условия, в которых сейчас будут проходить выборы, понятно, что я не буду оригинальным если скажу, что СВО является ключевым из таких условий. Почему? Потому что это сказывается и на риторике партий, и на том, как они транслируют свои идеологические позиции, и главное, на тех проблемах, которые они поднимают в своей избирательной кампании. Безусловно доминирующее положение будет иметь тема СВО в различных проявлениях. Это касается больше даже вопросов местного значения, то есть поддержки и семей, и самих участников СВО, ветеранов. Но я сразу скажу, что эти условия для всех одинаковые. Соответственно, если партии будут педалировать эту тему и только на ней будут пытаться получить какие-то места, то дело гибло. А в чем отличие тогда [будет]? Почему мы должны за какую-то партию голосовать? Здесь сложно найти что-то новое, потому что на федеральном уровне партии уже поделили и темы, и направления, которыми они занимаются. Вторая тенденция – это обновление состава региональных отделений. Причем Воронежская область здесь не единственная в своем роде. Действительно происходят изменения, приходит молодежь. Она очень дерзкая, целеустремленная, хочет себя показать.
Есть и обратная сторона вопроса. Это снижение финансирования избирательных кампаний на всех уровнях власти. Просто партии стараются экономить, особенно на региональных кампаниях, на федеральных кстати тоже. Если говорить про партии, то наблюдается тенденция к снижению конкуренции среди них. Поясню, что я имею в виду. Коллеги из Перми, когда изучали идеологическое пространство парламента они заметили, что Единая Россия по-настоящему является партией, которую называют "Catch-all party" – "хватай всех”. Почему? Потому что, оказывается: если какая-нибудь тема выстреливает у какой-то оппозиционной партии, она почти в тот же момент становится доминирующей в дискурсе «Единой России». Это нормально, это как раз то, что, наверное, отличает партию власти».
Общественный деятель Константин Квасов задал вопрос – а кого в сложившейся партийной конфигурации, собственно, можно считать оппозицией? Но, не став на него отвечать, а лишь «подвесив» в качестве напоминания для участников дискуссии, эксперт высказал свою точку зрения, в том числе – относительно важности работы с общественной повесткой:
Когда была озвучена тема круглого стола, для меня сразу стал вопрос: кого считать оппозицией? Здесь можно было бы отдельную большую дискуссию развернуть на эту тему, однако я уйду от этого вопроса. Но он подвисает, если мы говорим о перспективах оппозиционных партий.
Если рассматривать то, что нас может ждать, то, к сожалению, то у оппозиционных партий стартовые позиции значительно хуже, чем ЕР, потому что ЕР уже «бежит». «Машина» «Единой России» едет, в отличие, наверное, от других политических партий. но здесь можно выделить «Новых людей», потому что, по крайней мере, по воронежской повестке, я считаю, что у них есть шанс увеличить свое влияние в регионе. Сектор, связанный с реализацией повестки при умножении общественных благ, буксует у нас по полной программе. Теперь коснемся представления ЕР и всех остальных. И здесь мне казалось, что как раз у левых сил есть возможность продемонстрировать свою амбициозность, потому что есть шлейф наличия больших фракций, представления руководящих органов в фракциях в областной думе. Но пока, к сожалению, ни одна политическая сила не заявляет амбиций повлиять на выбор председателя воронежской областной думы.
Второй момент: про разделение ответственности. В Воронеже, насколько я помню, ни один комитет не возглавляется оппозиционными партиями. [по одному комитету в областной и городской Думах возглавляют представители оппозиционных партий].
Но все равно это не то соотношение, как в Государственной Думе, когда из уважения к статусу участников представительного органа, каждому дается по комитету. И тем не менее Политические партии смотрят, на мой взгляд, на то, согласуют им определенную повестку или нет. Это большая проблема. Самостоятельности все-таки не так много в выборе повестки. Я считаю, что при навязывании определенной повестки ЕР рухнет в регионе. Но вопрос, решатся ли навязать эту повестку оппозиционные силы. Потому что основная борьба – это борьба за повестку. Если вы принимаете повестку оппонентов, то вы фактически дуете в их паруса. И еще один важный тезис, который я хотел бы обозначить: относительно критического мышления наших граждан. Не возникает у нас прямой связи в сознании жителей между принимаемыми решениями в представительном органе и качеством жизни. Если бы такая связь в сознании граждан существовала и формировалась бы от выборов к выборам, я думаю, ЕР было бы сложнее удерживать свои лидирующие позиции.
Сергей Гурченко отметил, как в разных регионах (ДНР и Воронежская область) партии по-разному определяют для себя политические задачи в субъекте. Региональные отделения в Донецке выгодно отличаются от воронежских с точки зрения пользы для граждан:
«Я в Воронеже нахожусь с конца ноября. У меня была длительная командировка в Донецк. И там тоже проходили все процессы, связанные с партийной жизнью. Есть повестка, а есть повестка общерегиональная. Сейчас мы в таком интересном времени живем, когда действительно тяжело, когда общую региональную повестку, наверное, стоит делить на всех участников политического процесса. Нужно решать общий контур задач. Дальше каждый свою повестку, безусловно, тащит. В сравнении с Донецкой Народной Республикой, в Воронеже такой истории, к сожалению, нет. И нет, наверное, по одной простой причине: вся политическая борьба происходит исключительно в информационном поле. То есть имеется масса заявлений, но каких-то прикладных вещей нет. Поэтому тут, наверное, все оппозиционные силы проигрывают одной партии ввиду того, что там действительно работа идет. Как она идет: через национальные проекты или по другим каким-то способам, это уже дело второе».
Александр Баймурзаев задал несколько важных вопросов относительно «фактора СВО» и обозначил риски, которые могут из-за него возникнуть:
«Предыдущие эксперты оценивают, как один из ключевых факторов, который будет влиять на электоральный процесс, фактор специальной военной операции. И губернатор Александр Гусев, озвучил, что не менее 10 представителей из числа участников СВО в областной и городской думе должны появится. На мой взгляд, тема хорошая, но не пытается ли власть с этой темой заигрывать, прикрывая этим свои недочеты?
Второй момент: насколько эти люди, которые придут со специальной военной операции, действительно будут являться ее участниками? Ведь у нас бывает так, что чиновники пошли в отряд БАРС, отсиделись в 50 километрах от линии боевого соприкосновения, а потом приходят и начинают бить себя в грудь, называя ветеранами (участниками) спецоперации. А смогут ли настоящие участники СВО принимать грамотные и взвешенные политические решения?»
Политолог Виктория Черникова подчеркнула, что тема интеграции участников СВО – отличный шанс для представителей партий:
«Во-первых, немного вернусь к тому, о чем мы говорили. Борьба за повестку – это не самый лучший вариант для партии. Потому что, если мы раздираем повестку, то можно выпасть вообще из любой повестки. И здесь наблюдается кризис идей. И вот одна из идей, которую «сбросили» сверху, это как раз привлечение участников СВО. Но слова про «не менее 10 человек» уже попахивают квотой. Поэтому здесь мы можем видеть существенные риски. Риски в первую очередь состоят в том, что возьмут кого-то около СВО-шных (а не настоящих участников спецоперации), чем вообще скомпрометируют саму изначальную идею. Если мы посмотрим на федеральный уровень: как бы то ни было, там готовят этих людей, отбирают через программы, которые потенциально могли бы участвовать в управлении. Не все могут прийти и занимать там конструктивные позиции. Естественно, это определенные риски. Первый риск, как я уже сказала, это фиктивные участники СВО. Второй риск, это, конечно, радикализация парламентских структур. Я думаю, что для власти это определенные риски вообще по работе с парламентскими структурами. Поэтому здесь мы можем столкнуться не с улучшением работы парламента и представительства общественного мнения, а, наверное, с еще большим маргинализацией самого парламента, парламентских структур.
Но тут есть очень большой шанс у партии. У них есть время сейчас, учитывая возможности поддержки со стороны исполнительной власти, вовлечь в свою структуру адекватных потенциальных управленцев, которые имеют уже какой-то опыт общественно-политической деятельности. У нас такие тоже есть. Если партии сейчас сумеют воспользоваться и этим моментом, у них будет больше шансов найти компромисс с другими партиями, чтобы пойти во власть. Но на самом деле все-таки квотирование – это не самое лучшее решение. Потому что партии должны все-таки отражать интересы избирателей. такой момент».
Завкафедры социологии и политологии ВГУ Денис Сосунов считает, что наряду со стратегией «встраивания» региональных партийных структур в федеральные тренды, есть и другой вариант, который может оказаться вполне удачным – задавать «антитренды». Также, по его словам, есть достаточно широкий список проблемных тем, с которыми партии почему-то не работают:
«Мне кажется, для оппозиционных партий очень важно не только включаться в те тренды, которые задает федеральный центр, но иногда идти и против них. Вот, например, мы сегодня затронули вопрос о квотах и участниках СВО. А что мы увидим на федеральном уровне? Партия ЛДПР привлекла на свою сторону Григорий Лепса и наделала такой информационный шум, что многие вообще по-другому взглянули на эту политическую партию. Отлично отработала она тему, связанную с юбилеем партии. И я очень хорошо помню, что после смены лидера стоял вопрос о том, что вообще может произойти слияние ЛДПР с другими силами. А сейчас, обратите внимание, так уже вопрос не стоит. ЛДПР проявляет свои позиции как «партия номер два», которая будет вступать в этом оппозиционном блоке. То есть эти нестандартные, интересные идеи, ходы, они действительно востребованы не только на федеральном, но и на региональном уровне.
Что касается дефицита идей в политической повестке дня: я согласен с коллегами. Но здесь важно еще не только сформулировать и найти идеи, но правильно донести их до избирателя, оформить в виде программы, найти те месседжи, которые будут посылаться избирателям, найти ключ к сердцу каждого потенциального избирателя. Касательно партийного бренда, то мне кажется, будет больше значение иметь личный бренд, а не только партия, под эгидой которой ходит кандидат.
Следующая тема, которую хотелось бы кратко осветить, это общественно-политический дискурс, который есть у нас в регионе. И здесь тоже нужно понимать те запросы, которые есть у населения. Мы, в частности, проводили на кафедре неоднократные исследования и выяснили, что проблема номер один для избирателей в сегодняшний день – это вопрос социальной справедливости. Вопрос справедливости для русского человека, для средней полосы, он действительно будет стоять очень остро. И если партии смогут найти ключ к этой проблеме, то наверняка на свою сторону могут привлечь достаточное количество избирателей. Вопросы, связанные с демографией, почему-то я не вижу в повестке оппозиционных партий, хотя мы видим, что это очень важно. Вопрос экологии, вопрос нелегальной миграции. Все это те темы, которые должны найти в программных документах наших оппозиционных партий. Еще важный момент, в котором, опять же, я могу сослаться на экспертный опрос, который мы проводили от Калининграда до Дальнего Востока: оказывается, в регионах на сегодняшний день постепенно нарастают антимосковские настроения. Почему? Да потому что люди видят, как живет Москва, что бюджет, например, на благоустройство Москвы, он больше, чем бюджет отдельных субъектов федерации. И люди это видят. В этом случае будет наверняка развиваться региональный патриотизм, который сейчас мы уже проявляем не только, скажем, в центральной области, но и в республиках он активно проявляется. И здесь вопросы будут стоять уже о профилактике межэтнических отношений и конфликтов. Мне кажется, для оппозиционных партий сейчас действительно очень широкие возможности для того, чтобы проявить себя.
Профессор ВГУИТ Роман Савенков дал ответ на вопрос, почему региональные отделения партий не стремятся осваивать местную проблематику. С его точки зрения, главные ценности для партийных структур заключаются не в голосах избирателей:
«Очевидно, региональные выборы — это тест перед федеральной избирательной кампанией. Но тест чего? Я помню, что в комментариях перед региональными выборами 2015, 2020 годов в СМИ часто повторял одно и то же: «Это поиск новых проблем избирателей, перевод их в программы и лозунги, а также тестирование избирательных машин». Партии могли бы использовать региональные выборы для поиска своей повестки. И ни разу, когда потом наблюдал за дискуссиями на выборах, ни одна партия не решалась брать темы, которая по-настоящему беспокоили людей. Мы с вами говорили, что голоса избирателей это валюта, которой граждане покупают понравившуюся партию. Но партии не ищут новых способов получить эту валюту.
Поэтому давайте помнить, что проблемная повестка, даже если она выглядит потенциально популярной, не используется партиями. Может быть, потому что здесь нет прямой связи: дополнительные голоса избирателей не гарантируют рост влиятельности партий. Может «партийным машинам» выгоднее не ссориться внутри региональной политсистемы. Они, взвесив риски и перспективы, понимают, что голоса – это не та валюта, за которую нужно биться. Лучше не поссориться с другими людьми. И, конечно же, оппозиционным партиям (в первую очередь непарламентским), вы это чувствуете, им не очень удобны те правила игры, в которых они находятся. Я имею в виду процедуру регистрации кандидатов. Но как только партии заявляют избирателям: «мы не выигрываем, потому что избирательная система может быть настроена на поддержку партии большинства» – избиратель сразу теряет к этому интерес. Поэтому они данную тему и не поднимают. Правила невыгодные, но бороться за улучшение правил они с помощью избирателей не смогут.
Специальная военная операция – это конечно проблема и вызов для политсистемы. Потому что наши люди вернутся с фронта, у них уже другие привычки, приоритеты и совсем нет робости перед чиновником. Экономических и психологических поводов для недовольства будет много. Возможно ветераны объединяться вокруг авторитетных командиров, могут превратиться в политическую силу. Поэтому ЕР спешит вовлечь уже вернувшихся участников СВО в электоральный процесс. Но у меня тоже большие сомнения, что ветераны, переживающие депривацию, создадут организации, подобные тем, которые появлялись в период партобразования в Европе после Первой Мировой войны. Мне кажется, будет как с ветеранами Афганской войны: ветераны вернутся и будут как-то адаптироваться без создания публичной политической силы, способной участвовать в выборах.
И мне понятна озабоченность государства, которое очень много вкладывает в организации, занятые адаптацией ветеранов. Это такая большая проблема, которую каждый почувствует. Вторая проблема ползучий рост цен. Про инфляцию все говорят, все ходят в магазин – дополнительно объяснять не надо. Но эта проблема не станет предметом обсуждения оппозиционных сил».
В разговоре о «реальных делах», которые совершают представители партий для своих избирателей, свою точку зрения высказал представитель ЛДПР Дмитрий Томашов. Он считает, что «работа руками» партийными силами все-таки совершается, однако это не освещается должным образом в СМИ и в целом в публичном поле.
Дмитрий Алексеев поделился с участниками круглого стола данными статистики и немного вернул дискуссию на тему об общерегиональной повестке, которую задал Сергей Гурченко. По его словам, в регионах должна иметь место консолидация партийных структур и фракций в законодательных собраниях. Это необходима для достижения цели поднятия авторитета субъекта на фоне остальных, а также для утверждения регионального парламента в качестве самодостаточной «политической единицы» в системе власти субъекта.
Версия для печати
Комментарии