На очередной встрече «Архитектурная среда», которую организует общественный совет при областном департаменте архитектуры и градостроительства области, проектировщики, строители, специалисты высказались о том, какие иконические здания нужны Воронежу и нужны ли вообще. А еще: кто главней при формировании городской картинки – создатель или заказчик.
Главным вопросом для дискуссии организаторы выбрали «Нужен ли городу эффект Бильбао?». Если вкратце, то так называют удачный пиар обычного города благодаря знаковой постройке, которая вдруг становится точкой притяжения для местных и туристов. Так случилось в 1997 году в испанском Бильбао, когда был открыт филиал музея Гуггенхайма. Применительно к Воронежу речь шла о том – нужна ли городу заметная архитектура или она должна быть лишь декорацией для функционального назначения зданий. А если еще проще, то дискуссия свелась к тому, что важнее – форма (смелая архитектура) или содержание (наполнение города качественной инфраструктурой – дорожный траффик, парки, транспортная доступность, объекты культуры и искусства и проч.).
Краевед и общественница Ольга Рудева напомнила, что Воронеж уже имеет свое уникальное лицо, где губернская архитектура сочетается с купеческим наследием. Она также отметила, что знаковые объекты хорошо бы видеть в центре города, но для них в Воронеже просто нет места.
– Это наша идентичность – близкое соседство частного сектора и делового центра. И когда я слышу, что нужно убирать ветхое жилье из центра города, я всегда улыбаюсь. На наших воронежских низах больше современных коттеджей, чем ветхого жилья, – заметила Ольга Рудева. Как вариант локации, где может появиться объект, который чисто теоретически будет иметь эффект Бильбао, она назвала воронежскую набережную.
Директор девелоперской организации 5sgroup Александр Масленников решил направить дискуссию в бизнес-русло и заявил, что просто так гипотетически рассуждать о будущем Воронежа непродуктивно. Он настаивал, что архитекторы и проектировщики сами должны формировать предложения инвесторам, а не ждать своего творческого звездного часа годами. Только тогда в Воронеже начнут появляться действительно яркие архитектурные решения. Александр Масленников отметил, что считает Воронеж творческим городом. Для примера перечислил галерею Х.Л.А.М., Центр современного искусства. Однако подчеркнул, что знает лишь один пример, когда частный инвестор в Воронеже готов вложиться действительно в крупный проект галереи – нового Центра современного искусства. По его словам, проект сейчас заказан архитектурному бюро. Имя мецената он не сообщил.
С Масленниковым отчасти согласился председатель Союза строителей Воронежской области Владимир Астанин в том смысле, что от заказчика зависит почти все. «Не было бы Гауди, если бы не было Гуэля», – заметил Владимир Иванович, и тут с ним согласился каждый.
– Нужна смелость и высокая культура заказчика, чтобы архитектору дать возможность все это воплотить. У нас не будет эффекта Бильбао – у нас сегодня уровень заказчика не соответствует тому запросу, о котором мы говорим. Но у нас не совсем темные заказчики, прогресс есть. За последние годы мы видим позитивные изменения в архитектурном проектировании при строительстве жилья. Но нужны десятилетия, чтобы наши потенциальные заказчики смогли настолько «расковаться», чтобы позволить себе театр в Сиднее. Сегодня же другой тренд в проектировании – быстро и дешево, – считает глава воронежского Союза строителей.
Если же попытаться назвать такой объект, который действительно поможет перезагрузить город, Владимир Астанин указал на разрабатываемую концепцию метро: «К нему надо подходить именно с такой концепцией, которая позволит сделать его уникальным объектом. Так же, как московский метрополитен, он стал памятником архитектуры».
Архитектор Studiо-22 (бюро выиграло на конкурсе проектов Дома анимации) Антон Скупченко признался, что воронежские заказчики действительно не приходят в его бюро с необычными идеями. И по сути он не работает над новыми формами, а лишь декорирует типовые «коробки».
– Зачастую когда собственник земли или застройщик обращается к архитектору, то он формирует такой тип задания и такие условия, что архитектору остается только декорировать огромный коробок. И естественно, архитектуры там нет, там есть только декораторство. Здесь надо ставить вопрос, чтобы формированием технического задания занимался не застройщик, а город, – отметил архитектор. Антон Скупченко считает, что центр города должен быть высококонкурентной средой для архитекторов. И если здесь планируется застройка, то проект должны отбирать только через конкурс. Тогда у города есть шанс на яркие объекты.
В заключение вечера участники не пришли к единому ответу, что же нужно для нового облика Воронежа. Более менее профессиональное сообщество сошлось лишь на том, что помимо знаковых объектов, городу необходимо и комплексное развитие инфраструктуры. Эту мысль в более философском ключе выразил Семен Харитон.
– Эффект Бильбао – это прекрасный пример пиара. Но это, как мы знаем, не частные инвестиции. Контекст готовый, а деньги выделило правительство в Бильбао. А мы в Воронеже до социального заказа будем дорастать еще несколько поколений. Потому что, если вы спросите своих детей, где они проводят время, то это ГЧ, МП или Град. Да и это неважно. На мой взгляд, идеальный город – это тот, где человеку хорошо одному и хорошо в толпе. Поэтому наличие зданий или «эффектов» – по-хорошему это все равно.
Автор: Ирина Овчарова
Версия для печати
Комментарии