В воскресенье, 8 мая, несколько воронежских интернет-СМИ опубликовали материал воронежского журналиста Сергея Могловца «Как врачи воронежского ветерана лечили».
Наш коллега волею судьбы стал другом семьи ветерана Великой Отечественной войны Павла Хохлова. В феврале с Павлом Андреевичем стряслась беда, и ему потребовалась срочная медицинская помощь. Как эту помощь ему оказывали (вернее – не оказывали) в больнице скорой медицинской помощи – и рассказывается в статье Сергея Могловца.
В БСМП автор и ветеран столкнулись со всеми известными простым смертным безобразиями, имеющими хождение в нашем здравоохранении: вымогательство, кражи, неоказание положенной по закону помощи.
Но одно дело, когда речь идет о простых смертных, и совсем другое – когда дело касается ветерана, человека, которому государство гарантировало некоторое количество привилегий, в том числе бесплатное лечение.
Сергей Могловец все это описал, а, будучи профессиональным журналистом, зафиксировал массу сочных деталей этого процесса и представил их публике.
Публикация имела место накануне Дня Победы, и в этот день сотрудникам правоохранительных органов пришлось немного потрудиться.
9 мая прокуратура области и Следственное управление по региону сообщили, что взялись проверить факты, изложенные в публикации Сергея.
Прокуратура уточнила: «Кроме того, по сообщению о вымогательстве у ветерана Великой Отечественной войны денежных средств, отделом полиции №5 УМВД России по г.Воронежу в настоящее время проводится процессуальная проверка, ход которой поставлен на контроль прокуратурой области».
А СУ СК квалифицировал свои действия так: «Проводится доследственная проверка по сообщению в СМИ о неправомерных действиях медицинского персонала БУЗ ВО «Воронежская городская клиническая больница скорой медицинской помощи № 1» в отношении ветерана Великой Отечественной войны П.А. Хохлова. В настоящее время проводится комплекс проверочных мероприятий по установлению всех обстоятельств произошедшего. По результатам проверки будет принято процессуальное решение».
Во вторник, 10 мая, Сергей Могловец сообщил интернет-газете «Время Воронежа», что – да, 9 мая к нему приходили представители Следственного управления, но дома не застали, а по телефону договорились встретиться позднее.
А вот полицейские автора статьи дома застали, и он им подтвердил все, что было написано в материале.
Мало того, Сергею уже позвонили из департамента здравоохранения области и пообещали, что пришлют домой к Павлу Хохлову врачей в удобное для ветерана время, найдут все необходимые ему протезы, поместят в областную клиническую больницу и при необходимости сделают Павлу Андреевичу операцию. Разумеется, бесплатную
Ну, и звонили воронежскому журналисту еще и телеканала «Звезда», где тоже заинтересовались случаем в БСМП.
Чем завершатся объединенные усилия воронежских правоохранителей – бог весть. Все эти кражи и вымогательства, о которых рассказывается в публикации, по наблюдению автора, совершаются абсолютно естественно, это порядок вещей. Павлу Андреевичу Хохлову, надо полагать, система здравоохранения все ж таки поможет. А вот изменится ли ситуация в целом? Вряд ли.
Ведь о том, как в БСМП обращаются с ветераном, было известно в департаменте здравоохранения еще в марте, когда Сергей Могловец, отчаявшись восстановить справедливость, обратился в Общероссийский народный фронт.
А пока получается, что каждый воронежец, обращаясь в государственное лечебное учреждение, должен прихватить с собой дотошного и добросовестного журналиста. На всякий случай.
Автор: Герман Полтаев
От редакции.
Мы прилагаем к своей заметке полную - без правок, купюр и «переделки под формат» – версию «домашнего расследования» Сергея Могловца:
Как врачи воронежского ветерана лечили
История болезни отечественной медицины
Беды ветерана Великой Отечественной войны Павла Андреевича Хохлова начались 16 февраля этого года. Он вышел из дома в магазин и упал с крыльца, сломав шейку бедра. Соседи подняли его на лифте до квартиры и вызвали скорую помощь.
Бригада бесплатной скорой, ехавшая долго, не имела ни санитаров, способных донести до машины, ни переносной рентгенустановки.
- Ищите четверых мужчин на ближайшие три часа. Довезем до травмпункта, где сделают снимок, а обратно доставите больного сами, - сказала врач. – Либо вызывайте платную скорую, они и больных переносят и рентген, если надо, могут сделать в домашних условиях. Могу телефончик дать.
Платная скорая приехала быстро. Сделали снимок и наложили гипс «сапожок».
- Есть два варианта лечения, - проинформировал врач-травматолог Роман Сидельников. - Полный покой в положении лежа в течение 2-3 месяцев или госпитализация с установкой эндопротеза, что предпочтительней, так как через 10 дней после операции больной сможет передвигаться на ходунках.
Ветеран не захотел ложиться в больницу, предпочтя домашние обстановку и уход. Стоил вызов платной скорой 11 тысяч рублей.
21 февраля Павел Андреевич, при попытке сесть, упал с кровати, неудачно подвернув ногу в гипсовом «сапожке».Бесплатная скорая помощь приехала с тем же результатом, как и в первый раз. Не такая она и скорая, да и помощь – далеко не всегда.
Платная скорая сделала рентген на переносном оборудовании, а врач Роман Сидельников (он снова приехал на вызов) заключил, что перелом расширился и теперь без эндопротезирования не обойтись. Сказал, что операцию можно сделать в БСМП, являющейся основным местом работы травматолога. Окончательный разговор о госпитализации было решено отложить до после 23 февраля. И опять вызов платной скорой обошелся дороже 10 тысяч. Сделали 4 процента скидки, как ветерану ВОВ.
24 февраля я, как доверенное лицо ветерана, был в травматологическом отделении БСМП. Врачи порекомендовали положить больного на 4 суток в платное отделение. Будут проведены все анализы, а результаты обследования дадут возможность заключить, возможна ли вообще операция возрастному больному. Если такая возможность имеется, то операцию ему сделают бесплатно по квоте ветеранам Великой Отечественной. Направление на госпитализацию было подписано у заместителя главврача БСМП по хирургии Владимира Некрасова. Сама госпитализация назначена на 29 февраля.
Попутно пообследовался и сам. Полгода уже беспокоила боль в коленке, а до врачей дойти всенедосуг. Один из врачей травматологов согласился дать консультацию, осмотрел в своем кабинете, лично отвел на рентген.
- Куда платить? - поинтересовался я, сделав снимки обоих коленок.
Конечно, мимо кассы. По 500 рублей за снимок рентгенологу и 1000 рублей доктору за консультацию.
Доставляли ветерана Хохлова в БСМП на платной скорой помощи (7 тысяч рублей) – прекрасный автомобиль с выдвигающимися носилками, сильные санитары. Действительно – помощь, и скорая, и квалифицированная. Один недостаток – дорогая. Павла Андреевича разместили в платной палате (на двери которой была табличка «Участники Великой Отечественной войны») в травматологическом отделении. В кассу БСМП за платное обследование было уплачено 14 тысяч рублей.
Для ухода за больным в дневное время друзьями ветерана была нанята сиделка (не работник БСМП). Она находилась при больном с 8 утра до 5 вечера, получая зарплату 800 рублей в день. Платное обследование в БСМП началось.
2 марта я поинтересовался у лечащего врача Геннадия Борисовца результатами обследования.
- Состояние больного нормальное, готовим к операции. Вам надо побеседовать с заведующим травматологическим отделением Сергеем Евгеньевичем Полозовым.
С.Е. Полозов в своем кабинете проинформировал, что противопоказаний нет, состояние больного удовлетворительное и его готовят к операции эндопротезирования, назначенной на 3 марта. Гипс с больного снят. При этом предупредил, что при таких операциях у возрастных больных существуют риски невыхода из наркоза в связи с большой кровопотерей. Риск значительно уменьшится, если операцию сделать платно, стоить это будет около 150 тыс. рублей. На вопрос, чем платная операция безопасней бесплатной, заведующий отделением сказал, что по квоте ветеранам войны нет достаточно технологичных протезов. Верилось в это с трудом. И я попросил делать операцию так, как предусмотрено законодательством.
- В таком случае, - посуровел врач, - завтра до 14.30 вы должны предоставить мне направление из поликлиники на проведение высокотехнологичной операции и сдать кровь.
Сдать кровь оказалось самой легкой задачей. А вот получить направление из поликлиники для больного, который в ней не обследовался и не прошел специальную комиссию по назначению высокотехнологичной медпомощи, – задачей невыполнимой. Трудно поверить, что опытный врач, заведующий отделением этого не знал.
После долгих хождений по кабинетам руководства поликлиники меня перенаправили в облздрав. Там, вникнув в ситуацию, предположили, что врачи отделения травматологии немного запутались. Если больной прошел обследование в БСМП и запланирован там к операции, то направление из поликлиники уже не нужно. Позвонили заместителю главврача БСМП Елене Ворониной и заверили, что она поможет решить все вопросы.
Но у заведующего отделением травматологии было свое мнение. Врач, готовый прооперировать больного платно, категорически отказывался делать операцию по программе.
- Решать эти вопросы не в компетенции Ворониной. На завтра Хохлов включен в план (на операцию по эндопротезированию – авт.), но если к 8 часам утра у меня не будет направления из поликлиники, я его выпишу. И еще: одноместная палата, в которой он сейчас находится, не предусмотрена программой, больной будет переведен в общую.
Продолжили разговор в кабинете зам. главврача Ворониной в присутствии зам. главврача по хирургии Владимира Некрасова. Начальство включило административные рычаги:
- Сегодняшним днем мы закрываем платную историю болезни и открываем новую историю – бесплатную. У вас есть палаты для ветеранов войны?
Полозов отрицал наличие в своем отделении специальных палат для ветеранов, хотя на дверях двух палат в отделении имелись соответствующие таблички.
- Завтра вы должны прооперировать больного в соответствии с планом, - поставил задачу перед травматологом заместитель главврача по хирургии.
4 марта утренний обход подтвердил готовность Павла Андреевича к операции, назначенной на 13.40. С больного был снят «сапожок», поставлен катетер, область операции выбрита, сиделка и доверенное лицо предупреждены что есть и пить больному нельзя.
В 9.30 утра я забрал сиделку и отправился домой к Хохлову, чтобы собрать его супругу Изабеллу Ивановну для госпитализации в платное неврологическое отделение БСМП, о чем у меня была договоренность. Три года назад супруга ветерана перенесла инсульт, а от переживаний последних дней ей стало совсем плохо. Она практически не могла говорить и теряла равновесие.
В 13 часов сиделка вернулась в палату Павла Андреевича и по телефону сообщила мне шокирующую новость - операция отменена. Срочно вернулся в БСМП.
За час до операции в палату ветерана пришел травматолог Полозов и сделал заключение, что психическое состояние больного исключает возможность операции под наркозом.
Заведующий травматологией Полозов и заместитель главврача БСМП по хирургии Некрасов, пригласив в кабинет, сообщили, что ближе к полудню Хохлов стал вести себя неадекватно.
- Я не могу оперировать больного с психическими нарушениями, - сказал травматолог.
- Возможно, это болевой шок, - предположил я, - ведь Павел Андреевич уже вторые сутки со снятым гипсом.
- Нет, это психическое отклонение. Мы вызвали бригаду неврологов и психиатров. Вам нужно будет сегодня же забрать больного из БСМП и перевести в психиатрическую больницу. Вы должны написать заявление и забрать обратно деньги за пребывание в платном отделении.
- У ветерана снят гипс, не удалена трубка катетера, - возразил я. - Как его можно выписать и куда забрать, он не выдержит перемещений.
- Это не наши проблемы. Но держать психического больного в БСМП мы не можем.
- Где еще в Воронеже делают подобные операции?
Принципиальное нежелание врача государственной больницы делать бесплатную операцию было столь велико, что он не постоял даже за честь мундира:
- В областной больнице. Они лидеры в этом направлении. Договаривайтесь. А от нас больного вы должны забрать.
Долго беседовать с врачами я не мог, так как к 16 часам должен был доставить в больницу супругу ветерана. Предупредил, что в случае экстренной выписки больного, две недели назад перенесшего перелом шейки бедра и лежащего сейчас на больничной койке со снятым гипсом и вживленным катетером, в больницу приедут телевидение, Общероссийский народный фронт и Совет ветеранов.
Пока помещал Изабеллу Ивановну в неврологическое отделение, наступил вечер. Завотделением травматологии Полозова на месте уже не было. Павел Андреевич находился в палате, катетер был снят. Дежурный травматолог сказал, что больной оставлен в больнице на все праздники до 9 марта.
За время моего отсутствия в палате побывали бригады неврологов и психиатров. Диагноз травматолога о психических нарушениях не подтвердился. Психиатр и невролог не нашли у ветерана никаких патологий их профиля, кроме свойственных возрасту нарушений памяти.Объявить ветерана психически ненормальным не получилось. Отсюда и согласие оставить больного на длинные выходные.
Изабеллу Ивановну надо было накормить. Ужин в больнице уже прошел и, спустившись в буфет, купил вареных яиц, апельсинов, бутербродов с колбасой и красной рыбой, бананов, яблок. Но покормить не удалось. Пожилая женщина оставила дома… вставную челюсть. Справилась только с половиной банана.
5 марта с утра первой навестил Изабеллу Ивановну. Привез ей челюсть, чтобы было чем жевать. Но оказалось, что жевать уже нечего. В холодильнике, стоящем в палате, сохранились только апельсины и яйца. Пошел к санитаркам.
- У вас, наверное, нельзя определенные продукты в холодильниках хранить?
- Почему нельзя? Храните что хотите!
- А куда же у нас продукты из палаты делись?
- Так съела, наверное, бабушка ночью!
Показываю вставную челюсть, которую только что принес. Санитарки опускают глаза, пожимают плечами. Как в «Кавказской пленнице» - «три порции шашлыка – выкинула в пропасть».
У Павла Андреевича дела хуже. Боль не давала спать всю ночь, ворочался и два раза упал с кровати. Хорошо в соседней палате лежал молодой парень Максим Вяльцев.
- Всю ночь слышал стоны. Ни одна санитарка не подошла. Два раза укладывал на кровать. А у меня самого рука после перелома.
Встал вопрос и о ночной сиделке. Одна из больничных санитарок проявила большую заинтересованность. Объяснила, как лучше ухаживать, какие средства купить.
- Может быть вы и возьметесь приглядеть за ветераном ночью? – спросил.
- Можно конечно. – отвечает немного неуверенно.
- Триста рублей за ночь будет достаточно?
- У него день с ночью попутался. Днем высыпается, а ночью беспокойный. Основная работа ночью. За пятьсот рублей возьмусь.
Санитарки, только что осуждавшие врачей, и сами согласны выполнять свои прямые обязанности только за дополнительное вознаграждение.
От сиделки ветерана Нади (не работницы БСМП) узнаю новость, услышанную ею от санитарок. Заведующий отделением травматологии вчера вечером, в тот же самый день, когда поставил больному психиатрический диагноз и хотел выписать его на улицу, попал в аварию и сильно разбился. И теперь лежит в своем отделении в палате как раз напротив Павла Андреевича. Какое-то кармическое совпадение! Санитаркам не жалко своего начальника. Одна из них хихикает в кулак: «Асфальтовая болезнь».
6 марта. В отсутствии врачей-травматологов Павел Андреевич Хохлов пошел на поправку. Перелом вряд ли срастался. Но сам ветеран повеселел, шутил, здраво рассуждал.
В палату вошла, почти ворвалась, еще одна санитарка и, уперев руки в боки, устроила мне допрос.
- Скажите, вы деньги санитаркам давали?
- Почему я должен отвечать на этот вопрос?
- Потому что та санитарка работает в другом блоке и сюда заходить вообще не имеет права!
- А вы в этом блоке работаете?
- Я – да!
- Тогда, может быть, вы и приглядите за ветераном?
На этот раз сошлись на трехстах рублях. Кто-то не имеет права заходить в палату к больному, а кто-то желания.
Павел Андреевич попросил дать ему 200 рублей «на мелкие расходы», хотя еще не израсходовал ту тысячу, которую я давал ему перед госпитализацией и которые он хранил в нагрудном кармане рубахи. Да и на что ему тратить деньги? Кормят в больнице неплохо, дополнительно продукты и лекарства приношу. Но с небольшой денежкой в кармане ветерану спокойней.
Скрытно устанавливаю в палате автомобильный видеорегистратор. Хочется проверить, сколько раз за ночь подойдет к больному санитарка, которой заплатил.
7 марта утром Павел Андреевич рассказывает, что его обокрали. Вытащили из кармана рубахи все деньги. Говорит о каких-то идиотах и двух бабах.
Рассказывает о допросе, который ему устроили врачи 4 марта. Благодушно возмущается: «Хотели меня дураком выставить».
Забираю видеорегистратор и вечером дома просматриваю ночную запись. Всю ночь ветеран проспал в одиночестве и только под утро к нему в палату пришли две санитарки. Присутствовали ровно пять минут. Вылили мочу из утки, встряхнули одеяло. Одну из санитарок больше интересовала рубаха ветерана, висевшая на перекладине над кроватью. Она шарила в ней рукой в медицинской перчатке. А вот и момент исчезновения денег! Санитарка вытащила их из кармана и переложила в пеленку, предусмотрительно висевшую у нее на руке. Затем санитарка обшарила и другую рубаху, висевшую на стуле. Но в ней ничего не было.
А я было засомневался в объективности рассказа Павла Андреевича!
9 марта с утра позвонила сиделка Надя. Голос тревожный:
- Был врач. Сказал, что залежался дед, пора выписывать и ставить на костыли. Какие костыли? У него две недели назад перелом был. Я с больными с переломом шейки бедра много сидела. Без операции только на втором месяце начинают понемногу вставать!
Вместо БСМП еду в воронежское отделение Общероссийского народного фронта. Это вроде современного парткома на общественных началах. Не могут в России жить без органа, раздающего звездюли!
Руководитель отделения Олег Вельможин готов помочь:
- Пиши заявление. Сейчас разберемся.
Тут же звонок кому-то из верхних людей Воронежского департамента здравоохранения.
- В БСМП обижают ветерана войны. Издеваются просто над человеком. Разберитесь.
Из ОНФ заезжаю к коллегам в пару газет и на телевидение:
- Ребята, может потребоваться ваша помощь. Если маякну, будьте готовы!
В БСМП в отделении травматологии аврал. Санитарки бегают по этажу, моют полы и двери, занавесочки поправляют. Сиделка информирует:
- Санитарки сказали, что телевидение едет!
- Пока не едет. Но все может быть.
В палате у Павла Андреевича врачи. Разговаривают уважительно, интересуются самочувствием. Кажется, лед тронулся.
10 марта собирается консилиум у зам.главврача Елены Ворониной. Нашим ветераном, похоже, начали всерьез заниматься. А меня на беседу приглашает заместитель главврача по безопасности. Выяснить надо, кто таков, почему деда отстаиваю?
Ответ простой, был у меня друг, тоже журналист, умерший 15 лет назад. Единственный сын Хохловых. Есть у них еще дальняя родня, но в далеких краях. Выходит, в Воронеже позаботиться о стариках больше и некому.
Бумаги у меня тоже в порядке. Вот доверенность на представление интересов и в больницах, и в судах…
Какой доброжелательной внезапно стала больница! Уж не приснился ли мне ужас последних недель?!
Да и сам Павел Андреевич, не помнящий зла, доволен:
- Как тут уважительно относятся к ветеранам!
И.о. заведующего травматологией информирует:
- Ветерана снова осмотрели психиатры и неврологи, а также врачи других специальностей. Противопоказаний не нашли, гемоглобин хороший. Операция эндопротезирования назначена на 15 марта.
Только чудо могло помешать операции. И оно произошло. Больной самостоятельно встал и пошел гулять по больничным коридорам. Во всяком случае именно такую версию представили санитарки и врачи БСМП.
Рассказывает сиделка Надежда Подкопаева:
- Я пришла на работу в 8 утра. Павел Андреевич сидел на кровати, свесив ноги. Прибежали санитарки, стали кричать, что дед ночью самостоятельно поднялся с кровати и дошел по коридору до медицинского поста. Как такое может быть? Сама я его гуляющим не видела.
Пришел лечащий врач и констатировал:
- Вряд ли целесообразно настаивать на операции. Ведь главную опасность несет период реабилитации. Прооперируем, поставим эндопротез, а ветеран снова встанет и пойдет, не дожидаясь полного заживления. Это очень опасно.
- Больные с переломом шейки бедра могут ходить и без протеза. Надо постепенно ставить больного на костыли, тренировать ногу. – продолжил врач.
Костыли были незамедлительно куплены, прямо в БСМП в медицинском киоске на первом этаже. Но поставить на них Павла Андреевича не удалось ни мне, ни сиделке, ни лечащему врачу. Не удалось это и специалисту по лечебной физкультуре, который пытался сделать это в течение трех дней. Ветеран даже с посторонней помощью не мог подняться с больничной койки. Ему было больно.
Как же он ходил в ночь перед операцией по больничным коридорам без костылей? Отметим, что чудо хождения ветерана по больнице совпало по времени с выходом на работу выздоровевшего заведующего отделением травматологии. Но однозначных выводов делать не будем.
Сейчас Павел Андреевич Хохлов продолжает лечение в домашней обстановке. У него есть сиделка и хороший уход, регулярно его навещает участковый терапевт из ближайшей поликлиники. Заботится о нем и супруга – Изабелла Ивановна. Ветеран мечтает когда-нибудь пойти самостоятельно, пусть даже и на костылях. Но пока, спустя почти три месяца после перелома, ему удается только немного приподняться над кроватью. И только с посторонней помощью.
Я рассказал эту историю не для того, чтобы кому-то отомстить. И даже не для того, чтобы восстановить справедливость. Хотелось бы, чтобы эта история показала, что наше отношение к ветеранам в праздники значительно отличается от нашего отношения к ним в будни. И если такое могло произойти с Ветераном войны, то чего же ждать в наших больницах просто пожилым и не очень пожилым, а может быть, даже, и молодым людям, за которых некому заступиться? И самое печальное в том, что произошедшее в воронежской БСМП – это «средняя температура по больнице». Где «больница» - все наше отечественное здравоохранение. Которое почему-то до сих пор называют бесплатным.
В сентябре прошлого года в Москве я участвовал в работе форума ОНФ «За качественную и доступную медицину» в качестве аккредитованного журналиста. Представители медицинского сообщества желали и ждали реформ. Было много замечательных, умных, действенных предложений и выступлений. Но реализовано не было, как показало время, увы, ничего. Нашу медицину надо реформировать, а не делать вид, как когда-то мы делали вид, что идем к коммунизму, что у нас есть бесплатная медицина. Вот только, смогут ли изменить существующую систему люди, создававшие и поддерживающие ее?
И еще один вопрос не дает мне покоя, неужели для ветеранов войны и в самом деле в НАШЕЙ стране не предусмотрены квотой безопасные и технологичные эндопротезы?
Версия для печати
Комментарии