Очень печальная и неожиданная для нас новость: в парижском предместье на 86-м году жизни умер издатель, литературовед, публицист и переводчик Никита Струве. Внук знаменитого политического деятеля, философа, экономиста Петра Струве, покинувшего Россию после революции 1917 года.
Особая нотка драматизма в этом событии есть для нас, воронежцев, - потому что Никита Струве был последним человеком, входившего в близкое окружение нашего великого земляка Ивана Бунина.
Никита Струве – возможно, самый русский человек из тех, в ком не текла русская кровь. Первых представителей его рода привели в Россию 300 лет назад революционные события во Франции, а нынешних- вернули в Европу революционные события в России.
И тот, и другой момент эмиграции были плодотворным для российской науки и культуры. Давний предок Вильгельм Струве основал первую в России обсерваторию, а Никита Струве возглавил крупнейшее русскоязычное издательство в Европе, стал профессором-русистом и переводчиком русских классиков.
Сколько б лет не было обозначено в его метриках, печальная новость, повторимся, оказалась неожиданной для нас. Потому что лишь несколькими неделями ранее мы беседовали с Никитой Алексеевичем по телефону. Брали чуть запоздалое интервью по поводу 85-летия.
И, как выяснилось, это было последнее интервью: http://vrntimes.ru/articles/intervyu/nikita-struve-sozdavaya-muzey-bunin...
Никита Алексеевич во время разговора много шутил, подтрунивал над своим возрастом. Сетовал, что из своих многочисленных обязанностей вынужден теперь сосредоточиться на двух – работе редактором разноязычных версий журналов «Вестник русского христианского движения» - и руководителем издательства ИМКА-пресс.
А незадолго до этого интервью Струве передал в дар будущему бунинскому музею в Воронеже воронежскому книги и автографы Бунина – и обещал передать еще, как только немного разберется с архивами.
Можно также вспомнить, что в библиотеках Воронежа и Борисоглебска стоят на полке подаренные им 20 лет назад книги.
Невысокого роста, профессорского вида, худощавый подвижный улыбчивый- таким запомнил его Воронеж в середине 90-х. А он запомнил Дивногорье и "улицу Мандельштама" - как самые яркие впечатления своей тогдашней поездки по десяткам регионам страны. Трудно было поверить, что русский язык для него – неродной. Он сел учить русский в 10 лет, а в 13 уже общался на этом языке с Иваном Буниным – и это общение продолжалось 10 лет!
- Никогда не думал, что доживу до 85 … Да тогда и не доживали, - весело сказал Струве в завершение нашего разговора.
Он говорил «тогда» - четко ассоциируя себя со временами Бунина, Шмелева, Цветаевой Бердяева…
И он, прожив несколько эпох, соединил нас с ними живой нитью. Ценность великая, невероятная, и она, увы, исчезла вместе с ним. Тысячи томов уже не заменят живого слова воспоминания.
Такая вот светлая личность, такой исторический человек.
Редакция интернет-газеты "Время Воронежа"
Версия для печати
Комментарии