Театрал Владимир Гурфинкель в Воронеже: «Читайте конституцию – у вас будут слезы»

Театрал Владимир Гурфинкель в Воронеже: «Читайте конституцию – у вас будут слезы»

Главный режиссер пермского Театра-Театра  рассказал о том, чего не хватает зрителям


 

Пермский академический Театр-Театр показал «Сказку о царе Салтане» на воронежском детском фестивале «Маршак». Главный режиссер Владимир Гурфинкель встретился с прессой перед спектаклем, 2 ноября. По словам режиссера, спектакль появился как студенческая работа – попытка понять, какими были «изначальные материи», из которых родилась пушкинская сказка. После пресс-подхода корреспондент интернет-газеты «Время Воронежа» расспросил режиссера об актуальности театра и конкуренции с современными видами подачи искусства.

– Вы говорили, что нашли исторический прообраз «Сказки о царе Салтане». Что легло в основу произведения поэта Александра Пушкина?

– Это не прообраз – мы просто искали предтечи. Ведь надо же понимать, что Арина Родионовна говорила, какие сказки она рассказывала и какие слышала, где она могла их впитать. Мы же всегда вырастаем из какой-то среды. Вот из чего выросла эта сказка?

 – Из чего?

– Из языческого фольклора. Она родилась из совершенно площадного произведения. В этой сказке есть животрепещущие темы. Представьте себе отца, который стал причиной изгнания сына, не видел его много лет. И потом отец, престарелый человек, встретился с совершенно осознанным, самостоятельным сыном, не предполагая, что он жив. Количество сентиментальных тем внутри этого произведения очень велико.

– Почему сказка актуальна или неактуальна сейчас?

– Актуальна не сама сказка, актуален язык, на котором мы говорим. Мы каждый раз, в любом произведении стараемся найти язык. Понимаете? Потому что нет ничего ужаснее, чем репертуар, устаревший по эстетике. Потому мы ищем эстетику, чтобы он была современной.

– Но современная эстетика в глазах детей связана с мультфильмами, спецэффектами, компьютерной графикой.

– Я знаю, чего зрителю всегда не хватает. Ему всегда не хватает личного. Он понимает, говорят ли с людьми в общем, или с человеком лично. Я не знаю вашего имени. Но вы конкретный, интересный мне человек.

– А как реагирует зритель? И отличается ли воронежский зритель, избалованный театральными фестивалями, от представителей других городов?

– Забудьте это: «воронежский зритель», «копенгагенский зритель»… Нет, зритель практически везде одинаков в своем консерватизме, но, в то же время, – в потребности увидеть что-то новое. Если зритель видит новое и чувствует, что оно подлинное, он даже не понимая будет одобрять. Нам зря кажется, что зритель не поймет. Он сразу чувствует – туфта это или подлинное человеческое высказывание. Я слышал, что проводили эксперимент: повесили на стены Эрмитажа всякие малеванья и три работы мастеров супрематизма. И зрителей набрали из крестьян, ну просто людей, в первый раз в жизни попавших на выставку. Они подходили к супрематистским работам и говорили: «Вот это, это и это хорошо». Абсолютно ничего не понимая. Потому что подлинное произведение – оно само по себе несет энергию. Можно разыгрывать аукционы, тысячу раз говорить насколько это круто. Но обмануть чувства тех, кто воспринимает искусства, невозможно.

– Вы ставите спектакль для детей. А каким было ваше детское впечатление о театре?

– Когда я пришел туда, мне было так скучно, что я вел себя ужасно. Меня отправили на четвертый ярус, и там я не успокоился. Меня выгнал администратор и хотел побить. Я был бы счастлив, если бы меня выгнали из театра. Но меня не выгнали и я как-то «присосался».

– Плохой спектакль может отвратить человека от театра?

– Если человек хотя бы раз в жизни попал на подлинное – он перетерпит сотню спектаклей, чтобы опять окунуться в это невероятное чувство сопричастности. Потому что мы хотим сопереживать. Мы хотим искренне кому-то что-то желать. И театр дает нам такую возможность. Посмотрите, как люди идут на спектакль: между ними расстояние, темнота. Кто-то один засмеялся, потом еще один, и еще. И, кажется, человек думает: «Господи, я не одинок». Поэтому после спектакля люди стоят плотно. Театр побеждает страх одиночества и смерти. В наше чудовищное время абсолютного вранья, чувствовать себя сопричастным и правдивым рядом с другими людьми – это большое счастье. Потому чем больше врет телевидение, радио, чем больше врете вы – тем больше счастливы мы. Потому что мы можем говорить о подлинном.

– А театр не врет?

– Я могу отвечать только за себя. Мой – нет. У нас последняя премьера – это конституция Российской Федерации. Мы поставили конституцию вместе с Ельцин Центром, ну, чтобы не убили сразу. Мы сделали настолько мощное социальное высказывание, что на показ не попасть. Мы играем этот спектакль после других спектаклей – в 22 часа. И прийти можно только по записи. Потому что мы рассказываем о статьях конституции на примерах. Как правила дорожного движения написаны кровью, так наша великая конституция написана бедами последних столетий. Это главная книга, созданная в XX веке. Вы просто откройте главы конституции и читайте – у вас будут слезы. Насколько это подлинное произведение, настолько оно не реализовалось. Театр не может быть не социальным, театр не может быть не художественным.

– А что, если зритель не согласен с мнением режиссера?

– У нас был спектакль «Пьяные» Марат Гацалов делал спектакль по пьесе Ивана Вырыпаева. Страшный скандал, сто человек из шестисот ушло со спектакля. Остальные орали, не отпускали. У нас полностью разделилось общественное мнение на этом спектакле. Когда ты говоришь, что тебе нравится, а что не нравится, когда ты страстен в своих высказываниях, обязательно кто-то скажет: «Ты идиот, я не хочу так жить. Я буду жить по-другому». Ну и прекрасно, лишь бы не скучное искусство, лишь бы не спали в зрительном зале. Пусть орут против. Я доволен.

Автор: Михаил Супруненко

Подписывайтесь на Vrntimes.ru в Дзен и Telegram

Комментарии

Все комментарии проходят через модерацию. Спасибо за понимание.
Если вы видете это поле, то ваш браузер не настроен корректно или произошла ошибка при загрузке страницы.
Элемент предотвращения нежелательных действий.
Элемент предотвращения нежелательных действий.
Прочитала на одном дыхании. Браво автору и интервьюируемому!