Новороссия: зона отчуждения или братья и сёстры?

На пункте пропуска Донецк – Изварино очередь в Россию в разы длиннее, чем из.

- Мирное население не верит, что война закончилась, вот и спасаются от агрессии укров, - говорят ополченцы, которые контролируют границу со стороны ЛНР.

Украинских военных и страну, их пославшую, здесь зовут «украми», либо «укропами», что даже и не оскорбление, если вспомнить, что свидомое  самосознание ведёт историю Украины от древнего Укра, а президент Порошенко, навещая Мариуполь, красовался с надписью «главный укроп».

Журналиста интернет-газеты «Время Воронежа» и его друга – блогера, прежде всего интересовали передовая и «нулёвка», как здесь называют ничейную полоску земли. Эта «нулёвка» совпадает с рекой Северный Донец в районе станицы Луганская, которая уже несколько месяцев остаётся под «украми», и боестолкновения здесь никогда не прекращались, менялась только интенсивность.

- Это символ беды, происходящей здесь. В нашем когда-то казацком крае есть главная казачья станица, и она под врагом,  - услышал я от одного ополченца.  

Я не придумал, он так и сказал  - «символ». А бедой тут называют ситуацию в ЛНР, где свои и чужие перемешались, и трудно найти выход из этого хаоса.

Руководство ЛНР – отжим и крышевание

- Похоже на поминки Новороссии, а?  - произнёс друг, когда ночью мы согревались оставшимся ещё с России коньяком в отведённом для нас ополченцами коттедже. (Отряд, где мы остановились, базировался в дачном посёлке, как и другие отряды ополчения по эту сторону реки). Я посмотрел в окно, небо над Новороссией было хмурым, ни одной звезды видно не было.

Зато в ЛНР есть «Заря». Объявление о наборе в этот батальон можно найти на заборе в каждом селе. Батальон «Заря» - самое многочисленное на сегодня подразделение. «Заря» лучше всех экипирована и вооружёна. И при этом «Заря» менее всех воюет. Фактический командир «Зари», он же официальный руководитель ЛНР Игорь Плотницкий, ждёт от офицеров батальона прежде всего выполнения иных «ответственных поручений». Мы побывали в нескольких отрядах на передовой, поговорили с полевыми командирами («раньше, если бы мне сказали, что выражение «полевой командир» будет относиться к русским, не поверил бы», заметил по случаю один из них) и рядовыми ополченцами. Картина по итогу бесед складывается довольно цельная.

У истоков «Зари» стоял первый руководитель ЛНР Валерий Болотов. В недавнем прошлом охранник бывшего главы Луганской облгосадминистрации Александра Ефремова и один из лидеров общества десантников Луганска. Так получилось, что после Крыма волна «хотим в Россию» вынесла на своём гребне именно Болотова. Однако когда стало ясно, что «как в Крыму» не выйдет, приоритеты для лидера ЛНР сменились – с отражения вражеской агрессии на устройство личного счастья. В штабе одного из отрядов рассказали, что Болотов дошёл до того, что начал уже «толкать танки украм». Так что его уход 15 августа ополченцы восприняли с воодушевлением. Но вскоре стало ясно, что Болотова заменили его клоном.

Игорь Плотницкий создавал батальон «Заря» вместе с Болотовым, был при нём министром обороны республики. Есть версия, что Плотницкого поставили потому, что вдруг оказалось, что в руководстве ЛНР это единственный человек, который  был профессиональным военным. Потому и поставили. Кто поставил? Кураторы из той башни Кремля, которая ассоциируется с Владиславом Сурковым. В середине 90-х Плотницкий  уволился из украинской армии в звании майора, занимался антикварным бизнесом. В середине нулевых годов, был замечен в одной из религиозных сект, что базировалась в д/к имени Ленина. Его жена живёт в Канаде. До «Русской весны» Плотницкий работал в инспекции по делам защиты прав потребителей. Некоторые ополченцы, у которых был частный бизнес, вспоминают, как Плотницкий навещал их, чтобы проверить жалобную книгу.

- Его назначение - это большой провал российских спецслужб ГРУ и ФСБ, - прямо сказал нам один из полевых командиров. (Не буду называть даже его позывного, чтобы не подставлять).

Чем занимается батальон «Заря»? Нам дали прослушать аудиозапись показаний командира комендантского взвода ЛНР Владимира Турчанникова, который рассказывает, как боевики из «Зари» грабят дома богатых луганчан, потом складывают добро в местной сауне «Ялта», а затем распродают это из-под полы. Продают и гуманитарку, доходит до того, что для этого переупаковывают российский чай в местную обёртку. Комендант Луганска Сергей Грачев - правая рука Игоря Плотницкого.

Но этого мало. Под «крышей» Игоря Плотницкого и «Зари» находится весь бензиновый бизнес Новороссии.

- В Луганске ГСМ любых видов в свободной продаже, и всё это контролируют люди Плотницкого. Подминают под себя все, что плохо лежит. А мы заправляем автотранспорт за собственный счет,  - говорят ополченцы. – На передовой мы всех по лицам знаем, а в Луганске целый  муравейник жирует, защищать родину не думает.

Батальон «Заря» уже однажды отказался поддержать другие отряды, когда украинские войска не так давно перешли в наступление под Смелой.

Как я понял, «Заря», конечно, не единственный батальон, что наживается на войне. Есть полевой командир Николай Козицын (местный Махно), который держит свою территорию и никому не подчиняется. Рассказывают, что он возит с собой двух нотариусов, чтобы было сподручнее оформлять на себя отжатую у местного населения недвижимость. Есть и другие примеры. Хаос, беда.

Чапаевцы или «бандиты по обстоятельствам»

Какими перед нами предстали отряды ополчения, что на передовой? Иной раз во время пребывания у них, казалось, что ты попал на сотню лет назад и сидишь где-нибудь в штабе у чапаевцев. Идёт у нас интервью, а в это время в хату заваливается группа разведчиков, увешанных оружием, в разгрузке – гранаты и ножи.

- Командир, докладываем. На берегу передвижений укров не замечено. Пора поглубже в станицу заходить.

А за день-два, как только что журналисту рассказал командир, на берегу накрыли огнём вражескую разведку. Хорошо накрыли. Никто не ушёл назад.

От условных чапаевцев ополченцы отличаются разве что наличием у них раций (в штабе на столе всегда не менее трёх) и автоматов Калашникова. Бывает, у ополченца обуви нормальной нет, но неизменно - автомат за плечом. Правда боекомплекта к нему… Ну это военная тайна. Как сказал один командир, в Новороссии сейчас тот фигура, кто получает оружие и гуманитарку. Чтобы вы понимали - одна Газель с гуманитаркой может кормить отряд из 50-70 ополченцев в течение недели. Кстати, в тот отряд, где мы остановились, приезжали с гуманитаркой радикальные националисты из Воронежа. Их здесь называют то РНЕшниками, то «квачковцами». Обещали стабильные поставки. Но ополченцы скоро поняли, что визитёры не столько хотят помочь, сколько расшатать ситуацию в «Большой России». А в отряде все, как правило, за великую и сильную имперскую Россию, революций не хотят.

- Ополченцы делятся на бандитов и идейных, что скажете на это? – спросили, уже хорошо познакомившись, в одном из отрядов.

- Ну, в общем, верно, - ответил собеседник.  – Только с уточнением: многих сделали бандитами такие обстоятельства, от которых ожидали совсем обратного.

Скажем, ополченцы Док, Бешеный и Малыш, в марте вместе с остальными мирными жителями не пропускали на железке украинскую военную технику (газета «Время Воронежа» писала об этом). Референдум в Крыму тогда ещё не прошёл, но «вежливые люди» уже себя показали. Док, Малыш, Бешеный тогда имели имена и фамилии, и не хотели пустить войну на свою землю. Но после инцидента на станции Ольховая они попали в СМИ (за что журналистам передают отдельное спасибо) и в СБУ Украины завели на них уголовные дела. Сейчас они в розыске. Их дома в станице Луганской разграблены и разрушены. Оставшиеся там передают, что после каждого неудачного боя, «укры» каждый раз наведываются по адресу  развалин и ломают то, что не доломали. В станице нацгвардейцы, по словам недавно пришедших в отряд,  уже выламывают их окон жителей стеклопакеты и пересылают на родину – во Львов, в Ивано-Франковск и т. д. Ругаются,  что москали совсем обеднели, больше взять уже нечего.

А оттуда иной раз пребывают родственники тех, кто уже ничего не посылает и не пишет.

- Тут приезжали двое львовчан, искали своих сыновей. Я им говорю, а чего у нас ищите? Вы спросите у тех, кто ямы с трупами закапывал. Процентов 80, а то и 90 убитых остаются здесь, на Донбассе. В яму покидают, танком сверху поездят, вот братская могила и готова. А в Теплом даже яму не рыли, похоже, экскаватором разок капнули, накидали трупов и известью залили, - рассказал Док, когда мы отправились поближе к «нулёвке», туда, где на холме  возвышается памятник «защитнику Отечества русскому князю Игорю» (тому, что из «Слова о полку Игореве»).

- Похоже, князь этот, в самом деле, святой был. Эту высоту укры обстреливали из «Градов», когда наши тут стояли. Вокруг видишь воронки сплошные, а в памятник ни одного попадания, - замечает Док.

Холм в самом деле испещрён ямами и воронками как червивое яблоко. Князь Игорь и монументальный отряд за ним стоят нетронутые. Открывать памятник приезжал в свое время мэр Москвы Юрий Лужков. Открывали с помпой. Док сообщил, что у всех витязей, что скачут за святым Игорем, были сделаны лица тогдашних боссов местного исполкома и горсовета.

Показал внизу разрушенный мост, за ним полоса «зелёнки»,  из-за которой виднеется украинский блокпост.

- В бинокль их, наверное, отлично видно, - предположил я.

- Нас их снайперши тоже отлично видят, так что пойдём, - ответил Док.

(Кстати, побывал я и среди ополченцев, что 17 июня задержали корректировщицу «Айдара» Надежду Савченко, столь прославившуюся в Воронеже. Поговорили о ней мельком, ничего интересного).

А с блок-поста, что у Луганской, «укры» несколько раз вызывали ополченцев на снайперскую дуэль. Без ответа не остаются.

- Вообще, с конца мая - начала лета, укры научились воевать,  - признаёт Док, - Сейчас подползают к блок-посту по-тихому, одним подразделением. Уничтожают пост, потом наступают. А раньше пёрли всем батальоном на блокпост. Одного убьёшь, пять вместо него появляются. И куда они все лезут? Мы же к ним во Львов не лезем. Эх, создали у нас тут мусорку, которой ни Москва, ни Киев, ни Лугандония (так в ополчении называют лидеров ЛНР в Луганске) ума не даст. Ну, живы будем, поглядим, что дальше.

Эта глава была больше о «зоне отчуждения». О братьях и сёстрах будет больше в следующей.