Эдуард Бояков – «не культурный вампир, а собиратель доноров»

Отношение к мату в быту и на сцене не может быть одинаковым

В истории с обнародованием и обсуждением доклада «Воронежский пульс. Культурная среда и культурная политика» остался один не вполне проясненный момент. Почему  для придания импульса развитию культуры края приглашен именно Эдуард Бояков? Из-за стремления превратить столицу Черноземья в галерею Марата Гельмана? Однако заявления Алексея Гордеева и – что важнее – его дела говорят о том, что для этого он слишком привержен консервативным взглядам и традиционным ценностям. Из-за непонимания того, какой эстетики придерживается культуртрегер? Но, принимая во внимание неподдельный интерес к культуре и искусству, который проявляет губернатор, - вряд ли.

Возможно, ключ к парадоксу кроется в инциденте, который произошел задолго до появления Эдуарда Боякова в Воронеже на одном «найт-пати». «Девушку до гола раздели и потешались, а она была в состоянии сильного алкогольного опьянения. Она два раза (!) упала с барной стойки!!! И это никого не остановило!» - возмущалась утонченная дама появившемуся в соцсетях скандальному видео с места происшествия. Но отнюдь не этот перфоманс, красноречиво характеризующий ночную жизнь города, имел широкий резонанс у воспитанной публики. А спектакль «Педагогическая поэма» с «обнаженкой» на сцене, а не на барной стойке. Хотя аудитория ночных клубов пока куда многочисленнее, чем у постановок Платоновского фестиваля.

И такая избирательность для обструкции вполне понятна. Ведь не  стриптиз, а театр, как и любое другое искусство, должен помогать личности меняться в лучшую сторону. Но возмутившимся «Педагогической поэмой» и создавшим «Культурный фронт» стоило бы начать с воронежского балета, который они, напротив, сделали знаменем борьбы с «гельмановщиной».  Ведь и там можно усмотреть нарушение моральных норм. «…Мы, как и подавляющее большинство граждан, не находим возвышенности в мужчинах, наряжённых в колготки, танцующих с женщинами, у которых максимально подняты юбки», -  вот как оценивается балетное искусство в книге «Проект Россия. Выбор пути», наверняка, являющейся настольной у некоторых «фронтовиков». Эстонский театр уехал, а наша балетная труппа осталась.

Здравомыслящие люди, конечно, не будут призывать к запрету балета из-за коротких юбок у танцовщиц. Ибо искусство меняет человека в лучшую сторону как раз благодаря тому, что помогает найти ответы на вопросы, касающиеся глубоких жизненных смыслов  в ситуации их неоднозначности и неопределенности. Когда границы между добром и злом не очевидны. Когда не понятно, что благо, а что вред. Когда существующие нормы не всегда проясняют, что такое хорошо, а что такое плохо. Поэтому их приходится нарушать, чтобы обрести новое понимание смыслов. Поэтому и отношение к мату в быту и на сцене не может быть одинаковым. О такой сущности искусства великий русский литературовед и культуролог Юрий Лотман писал, например, в своей книге «Культура и взрыв». С одной стороны, читаем: «Искусство, именно благодаря большей свободе, как бы оказывается вне морали». С другой стороны: «Этическое и эстетическое противоположны и не разделимы как два полюса искусства».

Надо взорвать культурную среду и заставить ее заново открывать смыслы, способные менять людей в лучшую сторону

Искусство – для тех, кому не всё ясно о добре и зле, благе и вреде. Т.е. для мыслящих людей. А для тех, кому все и так понятно, оно не нужно. «Этот народ – это народ-паразит, народ-солитер, народ-вампир. Эти люди внедряются в чужую страну, пахать и сеять не хотят, а предпочитают высасывать жизненные силы из коренных народов (курсивом отмечены заменённые слова оригинала во избежание обвинений в разжигании межнациональной розни. – авт)». Замените  в приведенной фразе из блога некоего псевдопатриота «этих людей» на «Боякова и Ко» и получите вместо незамутнённой картины «заговора против коренного населения» столь же незамысловатый лубок «диверсии в отношении воронежской культуры».

Приглашение к сотрудничеству арт-директора пермского театра «Сцена-Молот»  изначально таило в себе очевидный и сознательный риск оказаться непонятым. Тем более у тех, кто и не хочет ничего понимать, кому искусство не нужно. Если довольствовался успокоительной риторикой о «защите устоев» и «сохранении наследия», то не трудно снискать поддержку таких «патриотов». Но тогда бы пришлось смириться и с тем, что клубные вечеринки с раздеванием, а не новые театральные постановки определяют культурный пульс региона. Для патриота без кавычек такое положение дел, конечно, неприемлемо. Значит, надо взорвать культурную среду – и заставить ее заново открывать смыслы, способные менять людей в лучшую сторону. «А Эдуард Бояков приглашен лишь как организатор, но никак не идеолог культурного взрыва. Он не культурный вампир, а собиратель доноров», - убежден воронежский литератор, отказавшийся вступать в «Культурный фронт».