Ущемляют ли права воронежцев Белый дом и облправительство?

Несмотря на то, что тема межбюджетных отношений в Воронеже не носит в последние годы характер публичного конфликта между городом и областью, как было при губернаторе Владимире Кулакове, и мэрах Александре Ковалеве и Борисе Скрынникове, ее регулярно поднимает оппозиция и местная профессура. В частности, она была одним из важных элементов программ, с которыми сначала в главы города, а затем в губернаторы, баллотировался коммунист и депутат Воронежской облдумы Константин Ашифин.

- Основным принципом федерализма является взаимный учет интересов государства, регионов и муниципальных образований, - говорилось в программе Ашифина. - Причем на равноправной и взаимовыгодной основе. Баланс интересов участников межбюджетных отношений в РФ не достигнут. Напротив, городские округа и муниципальные образования оказались в самом невыгодном и зависимом положении. Им передали наиболее неэффективные местные налоги (земельный налог и налог на имущество физических лиц). Самые денежные сборы - НДС, акцизы, налоги на прибыль организаций, на добычу полезных ископаемых и другие - стали федеральными. В регион переданы налог на доходы физических лиц, налог на имущество юридических лиц. Муниципальные образования остались фактически ни с чем. Даже их долю в НДФЛ постепенно снизили с 70% до 20%.

Всю предвыборную кампанию коммунисты били тревогу относительно ущемления интересов горожан. И фактура, которую они обнародовали, действительно выглядела зачастую убийственной. Например, по данным на 1 июня 2014 года, общие расходы бюджета Воронежа составили почти 5,3 млрд рублей, но всего 32% от плана. Поступления из облбюджета составили 34% от плановых. По статье «дорожное хозяйство» было израсходовано 18% (общий плановый объем средств на год - 1,7 млрд рублей), на ЖКХ - менее 10%, на охрану окружающей среды и того меньше - в районе 6%, несмотря на ряд экологических проблем в городе. Стабильно высокими остаются только долги Воронежа в объеме около 6 млрд рублей. На их обслуживание (500 тыс. - в 2014 году) в бюджете Воронежа запланировано примерно столько же, сколько на социальную политику.

- Бюджет Воронежа (при губернаторе Кулакове) и других средних и крупных городов наполовину был уменьшен в 2001-2005 годах во время реформы межбюджетных отношений, - напоминает доктор физико-математических наук Юрий Корчагин, готовивший программу для Константина Ашифина. - Тогда у городов были забраны почти все налоги с их территорий и снижена доля НДФЛ с 70% до 40%. Уже при губернаторе Алексее Гордееве она упала до 20%. И, соответственно, снизились инвестиции во все составляющие человеческого капитала. Фактически под российский человеческий капитал, под процессы его развития была заложена мина замедленного действия. И ситуация только ухудшается.

Известно, что в 1999 году бюджет Воронежа составлял 103% от бюджета области, в 2011-м - 29,4%, а в 2014-м - около 22% (по расходам - 15,7 млрд против 71 млрд рублей). Безусловно, в бюджетной централизации есть определенная логика - в плане ухода, скажем, от сепаратистских тенденций, и реализации общенациональных программ, но все-таки должен быть и некий здравый смысл. Именно в городах сосредоточена промышленность, именно они выступают локомотивами экономического роста. Кроме того, как особо подчеркивает Корчагин, Воронеж занимает среди городов-миллионников одно из последних мест по уровню бюджетной обеспеченности на душу населения (около 15 тыс. рублей). Нас опережает соседний Липецк, который далеко не миллионник. А в Ростове бюджетная обеспеченность равна 25 тыс. рублей на человека. И тут надо, конечно, иметь в виду, что субъекты РФ по части бюджетной обеспеченности тоже не равны друг другу. Особенно много критики слышно в адрес республик Северного Кавказа.

С другой стороны, по-своему прав мэр Воронежа Александр Гусев:

- К сожалению, в последние десятилетия возможность развития социальной инфраструктуры в районах, в селах была намного ниже, чем в городах. И они, безусловно, отстали. Считаю, что та политика, которая проводится губернатором Гордеевым в части приоритетного развития сельских территорий абсолютно оправдана - хотя бы потому, что те люди, которые там проживают, обеспечивают нашу продовольственную безопасность. Распределение средств происходит не по какому-то принципу численности жителей на территориях, не по принципу, кто имеет больший вес, тогда у нас развивалось бы только три района - Анна, Россошь и Лиски. На мой взгляд, справедливый принцип распределения бюджетных средств - доказать значимость и необходимость реализации тех или иных конкретных проектов. 70% всего бюджета - и городского, и областного - расходуется практически автоматически, распределяется на содержание здравоохранения, образования, государственных и муниципальных органов власти, и на что-то основательное идет только 30%. То, как сейчас все устроено при определении проектов к финансированию, - вещь правильная.

На недавней пресс-конференции Гусев также уточнил, что унылая цифра в 14%, оставляемых Воронежу от собираемых на его территории налогов, не выглядит столь печально. Во-первых, 7-7,5 млрд рублей добавляет облбюджет в виде субсидий. Во-вторых, значительная часть полномочий перешла на областной уровень, в частности, здравоохранение, на что тратятся примерно те же 14%. Сюда же нужно добавить проекты, которые реализуются областью без участия муниципальных средств. В частности, Камерный театр, линкор «Гото Предестинация», Центральный рынок. Можно добавить около 1 млрд рублей. Резюме Гусева: на территории города из собранных средств остается более 50%. Но его данные вызывают некоторые сомнения. Вместе с субсидиями из области, как показано выше, получается, собственно говоря, бюджет города (15,7 млрд рублей). Даже если добавить сюда медицину (ну, допустим, 8 млрд), «Гото Предестинацию» и иже с ней (1 млрд), выходит около 25 млрд. То есть не более 50%, а меньше - 45%.

Однако не будем чрезмерно придирчивы. Впрочем, даже свыше 50% не снимают такой проблемы, как одно из последних мест Воронежа среди городов-миллионников по уровню бюджетной обеспеченности на душу населения. К тому же возникает резонный вопрос о том, насколько местное самоуправление в городе является самоуправлением.