В субботу, 15 ноября, в книжном клубе «Петровский» в рамках проекта «Открытая лекция» перед воронежцами выступил призёр Венецианского кинофестиваля, автор более 40 фильмов, режиссёр Александр Сокуров. Лектор в течение полутора часов говорил о культуре, об отечественном и европейском высшем образовании, о литературе и кино, не раз ссылался на творчество Толстого, Томаса Манна, Золя.
Несмотря на то, что лекция называлась «Об ответственности одного человека перед историей», по факту Александр Николаевич, собрав всё вместе, повторил то, что уже не раз говорил в интервью, на мастер-классах и выступлениях разных лет. На это замечание, а также на вопрос, как ему удаётся так долго сохранять свои убеждения, режиссёр ответил:
- Я же так говорю не потому, что сейчас так подумал. Мне доверили это выступление, доверили обращение к людям, с которыми я раньше никогда не виделся. Поэтому я должен знать, о чём говорю и зачем я это говорю. Это должны быть не слова, сказанные в воздух, а ответственные слова, я их выстрадал за многие годы. За многие слова я платил очень дорого. Я убеждён, что существуют позиции, о которых нужно повторять как можно чаще, потому что то ли люди не обращают на них внимания, то ли теряют к ним интерес. Но всякое развитие людей, всякое развитие общества состоит из стремления, возможности, или необходимости повторять очень часто одно и то же. Чтобы не забывали. Люди склонны забывать, казалось бы, очень простые, но очень важные вещи.
Об образовании
Сегодня, конечно, происходит радикальное снижение качества культурной потребности у людей. И это наблюдается не только в нашей стране, это характерно и для Европы. Например, Германия всегда славилась огромными расходами на гуманитарное образование и развитие гуманитарных наук. Она же славилась расходами на гуманитарную помощь всей Европе, и речь не только про материальную сторону, не меньший вклад Германия делает в развитие общеевропейского образования и культуры. А сейчас там снижается финансирование университетов, закрываются русские кафедры. Однако в германских университетах учатся молодые люди со всего мира, не платя за это ни копейки. Существование в основе своей бесплатного высшего образования - великое достижение германской демократии, равно как существование платного высшего образование в России - это наш позор и наша беда. Мне приходилось говорить несколько раз и президенту, и на общественных акциях, что, по крайней мере, в вузах, где готовят людей культуры и искусства, категорически не должно быть платы за обучение, потому что мы нарушаем таким образом конституцию и устанавливаем имущественный ценз.
О радиостанции «Эхо Москвы» и канале «Дождь»
В стране идет крайне напряженная и крайне жёсткая политическая борьба. Трудно определить, где её корни: классовый ли это характер или социальный, или это мировоззренческие столкновения. Политическая борьба существует в любом современном европейском государстве. Но такого количества сокрытых процессов политических, какие есть в нашей действительности я, пожалуй, не знаю нигде в мире.
Мне приходилось обращаться к президенту страны с письмом, когда начались акции против «Дождя», к которому я отношусь с большим вниманием и очень высоко оцениваю деятельность этого коллектива. В письме я просил президента обратить внимание на то, что закрытие канала, создание ему сложностей и преград, приведёт к уничтожению молодого профессионального коллектива. И бог с ней с политикой! Сто раз наплевать на эту политику! Но ни в коем случае нельзя измываться над молодёжью, ни в коем случае нельзя разрушать молодые коллективы. Потому что однажды, когда нам, как государству, как народу, будет это абсолютно необходимо, мы оглянемся, а там никого не будет! Там никого не будет. Будут только собачки, которые лают, потому что их кормят. Мы должны сохранять и оберегать всякие журналистские и творческие коллективы, в которых есть энергия и желание работать в стране. Как можно предпринимать подобные действия, когда средний возраст коллектива 26 лет! Что за изуверство такое? Это что? Это политика? Это с кем мы воюем? Это кто и с кем воюет? Если есть радиостанция, газета и так далее, которые представляют в условиях демократического государства какую-то другую точку зрения, почему нет? Создайте равносильную станцию свою, которая будет тем же инструментом бороться. Допустим, возникает недовольство группы граждан по поводу принятия неких политических документов - собирайте этих людей, вступайте в разговоры, объясняйте им, почему это делается. Объясняйте! Я уже много раз говорил, со всеми политическими силами в стране нужно вести диалоги. Иначе мы дождёмся, что молодые люди будут бегать по Невскому проспекту и кидать гранаты в кафе.
О литературе и формировании мужчины
19 век - это present continuous tense, настоящее продолженное время. Это время, которое от нас никуда не ушло. Интеллектуальным и художественным опытом этого времени мы живём сегодня, как и трудами наших великих соотечественников 19 века. Может быть, в наше время только Стив Джобс появился или фюрер - очень ловкие ребята, которые преподнесли нам сюрпризы. А всё остальное фундаментальное пришло из 19 века.
В этом смысле я понимаю: что бы мы ни делали, что бы ни происходило с нашим отечеством, у нас есть некое последнее прибежище, настоящая катакомба - это литература. И если бы не было большой литературной традиции, то не было бы ничего прочего. И мне кажется, что для формирования мужского характера (я говорю о формировании русских мужчин), литература - это самое главное, что может создать и национальное, и интеллектуальное сознание, и моральное и эстетическое. Не случайно именно мужчины идут с таким трудом навстречу литературе, не случайно мужчины - редкие читатели, сегодня их ещё меньше, чем раньше. Поскольку всё же литература являет собой обширное пространство насилия и аристократизма, потому что, как мы знаем, нет ничего тяжелее, чем заставить себя думать и заставить работать голову. Это видно по подросткам, для которых интеллектуальное усилие - это очень большая проблема.
О прогрессе
Мне кажется, что колоссальное деструктивное давление культура испытывает от слепо развивающегося технологического процесса. Когда инженеры-компьютерщики указывают человечеству пути развития, притом что они сами очень часто весьма приблизительные и примитивные люди. Беда в том, что это люди визуальной культуры, не интеллектуальной.
Можем ли мы сказать, что то, что мы называем современным прогрессом и есть прогресс на самом деле? Большие сомнения на этот счёт. Потому что всё же прогресс должен быть связан с чётким представлением, куда и зачем происходит движение, в какую сторону. Есть представление о прогрессе, существовавшем в 19 веке: всем самым известным и крупным научным достижениям предшествовала очень большая гуманитарная работа общества. Диккенс, Толстой, Флобер, Золя, Томас Манн. Они разговаривали с обществом о будущем. Они закладывали закономерности, которые есть сегодня и которые неизбежно перейдут в будущее. Они предлагали идти вот такими путями, а не прочими. Что было бы с нашим сознанием, я даже решусь сказать, с мировым сознанием, если бы не был написан в своё время роман «Война и мир»? Вот эта модель, которая была представлена в безопасной для всех форме, никого не ссорившая, не стравливавшая, помогла людям осмыслить очень многое. Вся кодировка времени, разные проблематики нашли отражение в художественных произведениях. Но с тоской и отчаянием можно всё же сказать, что в тотальном и грандиозном масштабе, к сожалению, мы не поняли, что эти великие люди нам сказали, для чего они нам всё это говорили.
О конфликте внутри Музея кино
Поначалу было абсолютно безобразное, бездарное поведение моих коллег-кинематографистов, которые позволили продать здание, в котором музей кино находился. После этого начался хаос. Это вообще вопрос востребованности кинокультуры в нашей стране. Музей кино или, скажем, знаменитейшая французская синематека в Париже - это символ Франции. Наш случай - традиционное бессилие министерства культуры перед исполнением своих собственных обязанностей. Музей кино должен быть, и синематеки должны быть во всех крупных городах и в Воронеже тоже.
Синематеки - это места просвещения молодых людей, их образования, где развивают умение смотреть визуальное произведение, потому что не все это умеют. А педагоги знают, что даже читать ещё не все умеют. Люди – это такие существа, которых нужно учить и обучать, я это знаю по себе. В любом государстве должен быть избыток таких систем, которые этим занимаются.
О социальном кино и социальном художнике
Я не люблю социальный кинематограф. Сейчас слишком много социального кино. Я считаю, что социальное кино - это уход режиссёра от его главной задачи - создать художественное произведение. А создать кино, у которого социальный сюжет и социальная причина - проще простого. По этому пути идёт американское, европейское кино. Если у режиссёра нет художественных, образных идей, он занимается социальным кино. Посмотрите, как на раннем этапе снимал кино Александр Довженко, посмотрите «Аталанта» Жана Виго, Бергмана, где нет социальных причин, и они не стареют. Фильм, основанный на социальном сюжете, через ближайшее время постареет. Социальные условия сменятся. Социальный фильм, конечно, может «сработать» прямо здесь и сейчас, в этом, наверное, есть его предназначение.
Это выбор каждого человека. Если у художника есть национальный, общественный темперамент, значит он это может. Подавляющее большинство этого не делает, или делает совсем не так, как я. Я гражданин страны, я несу ответственность за то, что происходит в стране и за то, какую вы, молодёжь, получите жизнь через некоторое время. Вот устоим мы сейчас, сможем на чём-то настоять - у вас будет работа, и у вас будет возможность честно с совестью работать. А если мы не выстоим, рухнем - вас задавят, вам создадут нетерпимые условия для жизни. Я в вашем возрасте не имел возможности выехать никуда, не имел возможности читать то, что вы читаете. Платонов был запрещён. Я не хочу, чтобы это повторилось. Не хочу, чтобы мои соотечественники пошли по этому пути.
Версия для печати
Комментарии