Рунет взорвало интервью Натальи Тимаковой, пресс-секретаря российского премьера, в котором она эмоционально, но, в общем, справедливо обрушилась на блогеров, позволяющих себе фамильярно отзываться о Дмитрии Медведеве. «Я не понимаю людей, которые, условно, в Facebook пишут: «Ну, Димон, ты молодец, зажег». Он вам не «Димон», – заявила Тимакова, – а председатель правительства. Не обязательно называть его Дмитрием Анатольевичем, но можно хотя бы «Дмитрий» и на «вы»?».
В Сети немедленно появилась масса демотиваторов, унижающих Медведева. К снимку, на котором он о чем-то советуется с вице-премьером Владиславом Сурковым, сделана подпись в форме их диалога: «Ох, Славик, что-то я очкую» - «Да ты успокойся, Димон, - я сто раз так делал». А под фотографией, где Медведев наклонился к канцлеру ФРГ Ангеле Меркель, написано: «Слышь, меня Димоном зовут!». Родились новые прозвища – «Недимон Анатольевич Медведев» или «Твиттрий Нанотольевич».
Для Рунета дело, в принципе, обычное. Но меня подобные кампании по-прежнему шокируют, главным образом - из-за неуважения к первым лицам. Да, собственно, и к самому государству. Они бывают организованные, но бывают – и спонтанные. Скажем, я давно обратил внимание на желание определенных сил поддерживать националистические настроения в обществе. Или политику внесистемных лидеров внедрять новые клише вроде «госдуры» вместо «Госдумы» (очевидно, от заготовленной дома оговорки телеведущего Владимира Познера). А есть, скажем, такое устойчивое выражение, как «пехтинг». Оно вошло в обиход интернет-пользователей после того, как разгорелся скандал вокруг недвижимости депутата-единоросса Владимира Пехтина на Майами. Пехтин уже не народный избранник. Но пехтинг пережил депутата Пехтина.
Социальные сети, в которых все и происходит, устроены как волна. Зайдешь иной раз в Facebook – и тишина. Народ благостно обменивается фотографиями особенно популярных котиков. А потом – ба-бах, и у всех снимки голого депутата Госдумы Марии Кожевниковой. Значит, пошла мощная волна нападок на новую жертву кампании по национализации элит. Она инспирирована, часто и не поймешь, то ли президентом, как утверждают многие политологи, то ли лидерами внесистемной оппозиции, которые, с одной стороны, проклинают «кровавый режим», а с другой, слили московские протесты, фактически подыграв Кремлю. Такая же волна, а точнее, даже цунами, наблюдалась во время принятия Госдумой закона Димы Яковлева, как ассиметричного ответа на американский закон Магнитского. Она накатила и схлынула, как будто ее и не было. И редкий фэйсбуковец теперь вспоминает, что в России есть дети-сироты, которых не так давно пожирали, запивая Hennesy, «госдурские людоеды».
В случае с Натальей Тимаковой волна, мне кажется, связана с разборками на самом высоком белодомовском или кремлевском уровне. Блогеры вспомнили ей, что называется, все. В частности, как в бытность президентства Медведева стало показательным «позорное» посещение им журфака МГУ. Реакция студентов, не попавших на встречу из-за того, что их места заняли члены прокремлевского движения «Наши», не заставила себя ждать. Выдающимся стал торжественный выезд премьера на площадку перед резиденцией в Горках на тонированном «БМВ X5». Там он сообщил о введении конфискационных штрафов для водителей. Ну а ляпы связываются, само собой, с непрофессионализмом Тимаковой. Тем, что она умышленно его подставляет.
Трудно судить о деятельности Натальи Тимаковой, не зная внутренней кухни. Но мне все-таки думается, что больше, чем сам Медведев, на его имидж никто не работал. Да и Владимир Путин, назвав как-то Медведева человеком, четыре года исполнявшим обязанности главы государства, тоже подлил масла в огонь. Но не сам ли Дмитрий Анатольевич инициировал отмену перехода на зимнее время, от чего плюется полстраны, и не сам ли он в 2010 году уступил Норвегии часть шельфа Баренцева моря, где, как выяснилось, обнаружилось углеводородов на 30 млрд долларов?
Конечно, в работе любого пресс-секретаря бывают ошибки. Не боги горшки обжигают. И блогеры справедливо отмечают слишком уж резкий переход Дмитрия Медведева от имиджа либерала к имиджу консерватора. Дело было в 2012 году, когда он возглавил «Единую Россию». Меня, помню, поразило даже не то, с какой легкостью Дмитрий Анатольевич открестился от либерализма, а как быстро нашлось объяснение, почему крылатая фраза «Свобода лучше, чем несвобода» относит его к консерваторам, а не к либералам. «В противном случае вы бы сказали: свобода превыше всего, - подобострастно заявил тогдашний вице-спикер Госдумы Олег Морозов. - А если бы вы были левым, то сказали бы, что свобода вторична по отношению к справедливости и равноправию. Но вы сказали ровно то, что ставит вас в политический центр».
Так неужели же в том, что Морозов и ему подобные готовы конъюнктурно перестраиваться под новые задачи, тоже виновата Наталья Тимакова?
Проблема, уверен, все-таки не в ней, а в самом Медведеве, не обладающем, на мой взгляд, достаточной харизмой, и в тех кадрах, которыми он себя окружает. За четыре года президентства он столько всего понаговорил, что никакой, даже самый выдающийся пресс-секретарь, ничего не смог бы изменить. Идеологической опорой Медведева, как известно, были статьи и проекты Института современного развития. А его возглавляет либерал Игорь Юргенс, заявлявший, что русские - не народ, а «какое-то племя», и что с ними невозможна модернизация. Наиболее нашумевшая из разработок ИНСОРа - «Россия XXI века: образ желаемого завтра» - представляла собой доктрину либерально-западного курса. Она включала ослабление роли государства, дальнейшее развитие демократизации, сближение России с США и ее вступление в НАТО, демонтаж системы национальной обороны (из-за отсутствия врага), включение страны в глобальные процессы, отказ от сохранения национальной идентичности и распространение космополитической культуры, внедрение образовательных стандартов европейского образца.
На фоне того, к чему готовили нас Юргенс с Медведевым, рассуждения Натальи Тимаковой о том, что к премьеру нужно относиться с уважением, при всей их скандальности, если говорить об их форме, по сути выглядят здраво. Что касается Интернета, то он всего лишь один из инструментов по манипуляции сознанием. Поэтому я, когда там идет очередная кампания, включаю внутреннего котика.
Константин Чаплин
Версия для печати
Комментарии