«Время Воронежа» встретилось с хоккеистом Никитой Двуреченским и расспросило его о проблемах детского спорта, самом запоминающемся отрезке в его карьере, и о жизни вне тренировочной базы. Данное интервью приурочено 10-летию издания, которое отпразднует свой юбилей в мае.
‒ Вам часто задают вопросы о победном молодежном чемпионате мира по хоккею 2011 года в Баффало. Скажите, все также свежи воспоминания?
‒ Понятно, что я ими уже не живу. И каждый молодежный чемпионат мира перед Новым годом в преддверии такого праздника, естественно, хочешь или не хочешь, будешь вспоминать. Даже не ты сам лично, а люди вокруг тебя заставляют тебя это делать.
‒ Золотая медаль МЧМ-2011 стала пока последней в истории молодежных сборных страны. Однако на протяжении прошедших десяти первенств команда лишь дважды не попадала в призы. При том, последний раз случился в этом году. Насколько такой результат приемлем?
‒ Конечно, я считаю, что за десять лет мы должны были выиграть, как минимум, одно золото. Но судя по всему, на это есть какие-то причины, что пока мы не являемся победителями. Если брать последний чемпионат мира, то, если честно сказать, не следил за играми, потому что у меня там нет друзей или знакомых. Да и времени на это не было, ночью матчи смотреть. Единственное, я смотрел в интернете текстовую трансляцию матча за бронзу, но когда увидел результат, то разочарование, конечно, присутствовало. Думаю, что в нашей сборной не было яркого лидера. Но опять же, даже если бы и был кто-то, то какой смысл, если заняли 4-ое место?! Лучше бы не было звезд, а были бы медали. (Прим. молодежная сборная России на МЧМ-2021 по хоккею уступила в матче за третье место сверстникам из Финляндии со счетом 1:4)
‒ Как в целом оценишь подготовку молодых хоккеистов в России. На каком она приблизительно уровне?
‒ Я не хотел бы, наверное, обобщать всю нашу необъятную Родину. Но вот как я это на себе прочувствовал. В 11 лет я уехал в интернат «Динамо», поскольку в Липецке уже делать было нечего. (Прим. Никита Двуреченский родом из Липецка). У меня был выбор ехать либо в Ярославль, в «Локомотив», либо в Москву, в «Динамо». Поехали в столицу, потому что у отца там был на тот момент знакомый тренер. Я приехал на просмотр, где все сложилось удачно для меня.
Я могу судить об уровне подготовки по тому времени, когда ее проходил. А это было чуть меньше 20 лет назад. Были сильные школы. Естественно, Ярославль, Динамо, ЦСКА, Челябинск всегда славился своими хоккеистами. Про другие команды я не могу сказать.
Я считаю, что детский спорт должен обеспечиваться в полной мере. Если мы берем хоккей, то это полная экипировка, потому что хоккей ‒ это очень затратный вид спорта. Есть семьи, которые не могут себе это позволить, а ребенок достаточно хорошо проявляет себя на льду. И что им сделать?! Дети растут, а те же купить коньки ‒ от 30 тысяч рублей, а у нас в стране такие заработные платы. Конечно, хотелось бы видеть, чтобы у нас все школы обеспечивались хотя бы минимальной экипировкой. И тогда, я уверен, что у нас было бы лучше с хоккеем.
‒ А кто должен взять на себя эти траты и для кого занятия должны быть бесплатными?
Наверное, Федерация хоккея России должна этим более плотно заниматься, потому что, насколько мне известно, есть возраста, которые платят взносы за то, чтобы заниматься хоккеем, есть госшколы. Тут уже люди сами выбирают – либо ты дополнительно занимаешься, либо ты просто ходишь 2-3 раза тренироваться и все. Естественно для детского уровня этого мало.
‒ А тебе в этом плане повезло? Или же все-таки как-то родители тебя спонсировали?
- Естественно. Ребенок же не может еще сам зарабатывать. Первый профессиональный контракт я подписал в 13-14 лет, но стипендия была минимальная. Однако мне повезло с тем, что у меня отец тоже хоккеист, и он когда-то сам играл. С клюшкой, с формой у меня проблем не было. Естественно, что родители помогали.
‒ Какие проблемы существуют у нас в хоккее? Что бы ты поменял, будь у тебя такая возможность?
‒ Находясь в Воронеже, хотелось бы видеть более качественную работу с детьми. Чтобы их учили тому, чему нужно, правильным вещам. Так как я сейчас очень много провожу времени с детьми, и на льду и вне его, есть некоторые дети, которые элементарно держат неправильно клюшку, хотя тот тренерский состав, который занимается с ними, обязан этому учить, потому что это основы, азы хоккея.
Недавно был мастер-класс с детьми разных возрастов. И когда мы были у других ребят днем, я был приятно удивлен, что ребята делали достаточно правильные технические элементы с клюшкой. Я подъехал к тренеру и сказал, что они молодцы. Видно, что детьми занимаются, это большой плюс. А так, конечно, хотелось бы видеть, чтобы родители не просто пополняли бюджет специалистов хоккейных где-то на индивидуальных занятиях, а реально платили за то, чтобы детей учили.
‒ Ты уже сказал, что детей стоит учить тому, чему нужно. Я так понимаю, что это вопрос к тренерам, педагогам. Можно ли говорить о том, что есть какие-то определенные проблемы со специалистами, тренирующие детей?
‒ Я же не могу пойти учить ребенка математике, если я ее объективно не знаю?! Я прошел достаточно хорошую хоккейную школу, и этот путь еще не закончен. Я продолжаю всему обучаться. И если брать мою тренерскую деятельность, то я даю то, что сам умею. Я не придумываю ничего нового, чтобы сделать что-то там красиво. Нужно передавать свой опыт и реально то, что поможет ребенку или взрослому любителю, или человеку, который хочет дальше заниматься хоккеем ему в дальнейшем. Я считаю, что это самое главное, а не быть красивым для родителей.
‒ Ты выделил несколько городов, которые «более продвинуты» в плане хоккея. Ты сам из Липецка, где команды уровня ВХЛ (Высшей хоккейной лиги) нет с 2015 года. В Белгороде ее тоже нет. Что отличает «более хоккейные» регионы от тех, что располагаются в Центрально-Черноземном районе? Каток есть, дети есть, почему не получается добиться тех же успехов, что у Казани или Челябинска, например?
‒ ХК Тамбов в этом году молодцы, вошли в плей-офф ВХЛ. Могу рассказать про родной Липецк. Как раз в 2015 году команда играла последний раз в плей-офф. В этот момент там работал генеральным менеджером и тренером мой отец. Тогда старались всеми силами сохранить и поднять хоккей в регионе. У людей, которые стоят у истоков липецкого хоккея сейчас, этого сделать не получается. Я даже не знаю, кто там сейчас возглавляет федерацию липецкого хоккея. До этого, я знаю, там был человек, и мы общались вместе достаточно неплохо. Он и с моим отцом, с моей семьей общался. А сейчас просто банально я не знаю, кто отвечает за липецкий хоккей, катков новых нет, льда мало. Только в Воронеже четыре катка: Ямное, Юбилейный, Платинум, Северный. Но даже тут льда мало. А что уж говорить про Липецк?! Город в последнее время развивается, но спорту уделяют не особо пристальное внимание.
‒ Что нужно молодому хоккеисту для того, чтобы в итоге пойти дальше на более высокий уровень, и достичь высот в ВХЛ, КХЛ (Континентальная хоккейная лига), если повезет, то и в НХЛ (Национальная хоккейная лига)?
‒ В первую очередь это старания, понимать для чего ты все это делаешь, и отдаваться с душой этому делу. На детском уровне это может быть все интересно, прикольно, но с каждым годом меняется техника подготовки, тренировочный процесс, с каждым годом все это сложнее, поэтому может убиваться желание ребенка, тогда все должно быть в порядке.
‒ Давай чуть поговорим о твоей карьере. В каких командах играть тебе было наиболее комфортно?
‒ Торпедо из Нижнего Новгорода. Я играл за них четыре года. Там прошли одни из самых плодотворных времен в хоккее. Мы там играли хорошо, командно, и в принципе меня все устраивало. Но нельзя какую-то команду или город попрекнуть в чем-то.
‒ Ты выделил хоккейный клуб Торпедо. Благодаря чему тебе было комфортно играть в этом коллективе?
‒ В первую очередь это те люди, которые нами управляли, тренерский штаб. У нас было все сделано достаточно профессионально. Были отличные сборы, направленные именно на хоккейную подготовку. У нас не было каких-то советских бегов, какие используют некоторые тренера. У нас было интересная, тяжелая и в то же время классная работа, которая идет перед сезоном. Мы входили в чемпионат и выполняли задачи, поэтому и выделяю Торпедо.
‒ После клубов из КХЛ ты играл за команды ВХЛ, также играл за рубежом: в Словакии, Белоруссии, Казахстане. Что запомнилось в этот период карьеры?
‒ В ВХЛ я сыграл максимум игр 20-25 и то, когда была у меня тяжелая травма в Витязе, и мы не попадали в плей-офф, я сам попросился поехать в Динамо – СПб с которым мы и стали потом чемпионами. Там был тренер Леонид Григорьевич Тамбиев. Это системный тренер, у которого нет каких-то решений «от балды». Твои действия на площадке должны принести свои плоды.
Словакия ‒ это абсолютно другой мир хоккея вообще. Я там просто получал удовольствие. Мне платили там достаточно хорошие деньги, даже по российским меркам. Я специально туда поехал, потому что во мне были очень сильно заинтересованы. Были созданы все условия, поэтому я туда согласился отправиться, и как оказалось, не зря. Если брать Беларусь, то почти все тренеры там выходцы из СССР, то есть это наша школа. Был я в Немане у Сергея Михайловича Пушкова, это тоже системный тренер, у которого было достаточно интересно.
Могу про Словакию еще вспомнить следующее, что игра могла заканчиваться в 10-11 вечера, и если матч на выезде, то приезжаешь к себе домой где-то к пяти утра. В десять утра уже начиналась тренировка. Для меня это было очень непривычно, потому что на следующий день после игры делают либо выходной, либо во второй половине дня тренировка. А там вне зависимости от того, во сколько ты приехал, у тебя сразу тренировка.
‒ А было такое что ты проспал тренировку?
‒ Нет
‒ Давай затронем тему Воронежа. Местным ребятам ты давал мастер-класс. Уже было сказано, что наши молодые хоккеисты клюшку держать умеют. Чему в рамках мастер-класса ты их пытался научить?
‒ Ну вообще, конечно, за час очень тяжело чему-то научить. Главной задачей было пообщаться, подарить подарки, посмотреть на детей, насколько им все это интересно. Для меня было задачей собрать людей, не зная никого здесь, просто за счет сарафанного радио. Когда я проводил предыдущий мастер класс в Ямном, мне это удалось за два дня. В этот раз тоже все получилось благодаря тому, что люди стали узнавать, что я здесь нахожусь и родители начали спрашивать, когда еще будут проводиться занятия.
За час очень тяжело чему-либо научить, но мы разрабатывали с моей командой небольшой тренировочный план на этот день. Но, например если брать за 100 процентов, то, что нужно было сделать, то получалось выполнить только 15% от намеченных задач, потому что все дети были разной подготовленности. У кого-то получается, у кого-то не получается, и поэтому работа была несколько монотонной, но все дети слушались, смотрели, глаза горели. И когда мы в конце начинались играть, тренеры против детей, мне кажется им можно было пять минут дать, чтобы они просто поиграли и все. Для них это было самое главное.
‒ После твоего рассказа мне показалось, цель твоего визита к детям была дать им мотивацию продолжать заниматься спортом. Важна ли в этом деле данная ментальная составляющая?
‒ Конечно. Я в интервью после мастер-класса говорил, что в моем детстве я бы был счастлив, если бы приехал какой-либо профессиональный хоккеист, который выиграл что-то и пришел к тебе на тренировку. Я помню, когда молодым был, играл в Динамо, к нам приходили ребята из первой команды после травмы. И ты смотришь на них как на идолов. А сейчас я пришел к молодым ребятам, и они как цыплята за тобой бегают хотят что-то посмотреть, спрашивают. Это очень хорошо для детей, неважно в каком виде спорта – хоккей, футбол. Когда приходят люди с каким-то определенным профессиональным багажом опыта, это только в плюс.
− Наверняка знаешь, что и.о. главного тренера воронежского ХК «Буран» является Михаил Бирюков. Пересекался с ним?
− Да, в Торпедо мы с ним вместе играли, но в Воронеже мы пока не виделись, не созванивались.
− То есть предложения поиграть за «Буран» не поступало?
− Оно поступало, но там даже рассматривать было нечего.
− А при каких обстоятельствах ты выбрал Воронеж в качестве своего места проживания?
− Правильнее сказать, что не я его выбрал, а судьба так сюда занесла. Я познакомился здесь со своей женой, будучи первый раз в Воронеже, и все отлично сложилось.
− Не можем мы не затронуть тему коронавируса. Понятное дело, что пандемия ни на ком благотворно не сказалась. Когда тебе довелось впервые соприкоснуться со всемирной проблемой?
− Столкнулся лично я и команда с коронавирусом играл в альметьевском Нефтянике, это было в прошлом году. Мы прошли первый раунд плей-офф, выбили тольяттинскую Ладу и выходили дальше на Динамо СПб. Уже тогда стали ходить слухи, что чемпионат мы не доиграем. Когда счет был в серии 2-2 сказали, чемпионат приостанавливается. Тогда выходили разные указы из каждой области, если взять, например, Москву, там можно было играть, а в Татарстане нельзя, там закрывали все. Нам дали две недели, чтобы уехать домой, но расписали всем тренировочный план. Сказали, что серьезно нужно готовиться, потому что в любой момент могут позвонить и опять всех собрать, поэтому никто дурака не валял. Позже, когда стало все серьезно, сказали, что все – сезон окончен.
− Сам лично не болел?
− Я подразумеваю, что болел, потому что на почти месяц пропадало обоняние.
− Какого тебе было тренироваться из-за пандемии не на льду, а дома?
− Тут, наверное, ключевое слово − профессионал. Если ты профессионал, ты найдешь выход из ситуации. Но у нас нельзя было выходить даже на улицу, поэтому профессиональный спорт он в той или иной мере страдал. Если просто заниматься дома и делать пресс, а через месяц выйти на лед и сразу на игру, то что ты там покажешь?! Можно будет самому над собой смеяться. Я ездил в Олимпик, старался там бегать, заниматься, но стражам правопорядка не попадался.
− Последним твоим клубом значится казахстанский ХК «Сарыарка» из Караганды. Сейчас ты свободный агент. Рассматриваешь ли предложения, поступали ли они тебе и откуда?
− Там сложилась смешная ситуация. Я туда поехал на ведущую роль, ассистента капитана. Было все прекрасно. Но тут руководству пришло в голову, что нужно омоложение состава. Всех ребят, кто старше 1993 года попросили на выход. Это даже не перечеркнутая страница, я бы ее вырвал и сжег просто.
На данный момент предложений никаких, потому что у нас сезон идет, но я не объявлял официально об окончании карьеры. Если поступит какое-то интересное предложение из Европы или России, я с удовольствием рассмотрю.
− Те месяцы, что ты не играл, они могут помочь тебе перезагрузиться ментально?
− Да может, конечно. На данный момент я получаю очень много положительных эмоций, нежели находясь в Беларуси или Казахстане. Сын и жена рядом, и дети с горящими глазами, которые приходят, уходят с тренировок. Я сейчас получаю намного больше удовольствия.
− Последний вопрос. Хоккей рано или поздно для тебя закончится, когда-нибудь. Кем себя дальше представляешь?
− Все-таки кем-то в спорте. На данный момент я учусь, учусь у людей. У меня еще любительская команда есть, которую мне предложили возглавить. Не хочется сидеть просто на месте и думать, что какая беда, хоккей закончился, нет, такого у меня точно не будет. На данный момент я отдаюсь полностью тому, чему я научился в хоккее.
Беседовал Василий Захаржевский
Фото: Время Воронежа
Версия для печати
Комментарии