10 февраля заместителю председателя областной думы, секретарю обкома КПРФ Сергею Рудакову исполнится 60 лет. Губернатор его уже поздравил, наградив знаком отличия «За заслуги перед Воронежской областью». Интернет-газета «Время Воронежа» решила задать доктору философских наук, профессору ВГУ, много лет занимающемуся практической политикой Сергею Рудакову несколько вопросов о том, каково быть коммунистом в современном мире.
- Ровно 20 лет назад – в 1997-2001 годах – вы уже были вице-спикером Воронежской областной думы. Можете сказать, в чем разница между вашей работой тогда и сейчас?
- Разница есть, конечно. Тогда был период «красного пояса». В нашей области был «красный» губернатор – Иван Шабанов, и регион по важным вопросам занимал особую позицию. И, кстати, если бы не эта позиция, в стране не случились бы те перемены, которые последовали в «нулевые» годы. Мы тогда подолгу заседали, обсуждали, принимали резолюции, которые отправляли в центр.
Сейчас – ситуация другая. Во-первых, укрепление вертикали, первые назначения губернаторов привели к суверенной, по выражению Владислава Суркова, демократии. Поэтому регионам приходится осторожней реагировать на центр: последствия могут быть разные. Во-вторых, с приходом Алексея Гордеева многое изменилось, и не учитывать этого нельзя.
Сейчас, как будто более конструктивная обстановка. Но с другой стороны, роль регионов сейчас в отличие от 90-х годов принижена, поэтому сегодня задача депутатов-коммунистов, в том числе в президиуме сидящих, говорить о том, что какие-то вещи делаются неправильно.
- Вот это важно. Пост у вас – высокий, но фракция КПРФ в думе малочисленна. Что в таких условиях вы можете сделать для принятия решения, которые считаете правильными?
- Россия такая страна, где все начинается с меньшинства – возьмите хоть декабристов – а через какое-то время общество говорит: да ведь они были правы. Вспомним конец 1980 - начало 90-х годов. Демократическая группа в областном Совете, состоявшем из 200 депутатов, не насчитывала и 20 человек. А в итоге большинство пошло за ними. Так и у нас. Со многим из того, о чем мы говорим, коллеги из «Единой России» соглашаются. Мы все понимаем, говорят они, но ситуация в стране другая, сейчас не время. И так же дела обстоят в Госдуме.
Другое дело, что нам не всегда хватает современного духа. Мировая пресса позицию китайских лидеров комментирует так: коммунисты – за глобализацию. Вот если российские коммунисты, в том числе в регионах, будут чувствовать дух времени - общество увидит, что мы не назад зовем, а вперед. Поэтому и малочисленную фракцию могут услышать, лишь бы она толково говорила.
- Вы часто ссылаетесь на опыт Китая и Белоруссии. Но разве он применим в России, где диктат вертикали сталкивается с сомнениями мыслящей части общества?
- У нас тоже было бы мало сомневающихся, если бы имелись успехи, как в той же Белоруссии. А когда университетский доцент получает 22-25 тыс. рублей, а профессор – 30 тыс., тут засомневаешься. А если бы ему платили 130 тыс. рублей, он бы сказал: правильная политика. Думаю, что сомневающиеся люди поддержали перестройку, потому что знали – перемены нужны. Вопрос в том, какого рода перемены?
Мне бы хотелось, чтобы мы сразу оказались в китайском варианте, но, по-моему, мы сначала пройдем через белорусский вариант. Он, между прочим, уже есть в той же Чечне и в отдельных районах нашей области.
- Какие районы вы имеете в виду?
- Лиски, Анна, Бобров, Новохоперск. В любом случае тенденция «нулевых» годов, связанная с укреплением государственных интересов, будет только нарастать. Собственно, и я так долго в депутатах нахожусь – не потому, что приспосабливаюсь – а логика событий к этому располагает. Свершается то, о чем мы говорили в 90-е годы. Мы, коммунисты, конечно, тоже допускали ошибки, исходя из неточных анализов. До сих пор помню, когда в 90-е годы концерн «Филипс» пришел на Воронежский кинескопный завод, я тоже считал, что это конкуренты. А с сегодняшних позиций – это такая глупость! Не конкуренты – инвесторы. А мы не смогли дать ума их проекту.
И сейчас мы не до конца используем этот резерв. С одной стороны, ругаемся с Западом, с другой – везем туда миллиарды. Почему нам не сделать сотрудничество взаимовыгодным? Ведь конфронтация никогда никому никакой пользы не приносила.
Здесь, кстати, примером может служить деятельность губернатора Алексея Гордеева, который ищет любую возможность, чтобы привлечь инвесторов. То, что Воронеж стал гораздо привлекательнее – его заслуга. Я имею в виду не только внешний вид. Тот же Платоновский фестиваль – да, дорого стоит, но его наличие изменяет стороннее представление о городе в лучшую сторону. И традиционный Воронежский шахматный фестиваль в последние годы стал международным и собирает очень много гостей.
Должен сказать, что когда губернатор хорошо работает, коммунистам приходится сложнее. Мы должны критиковать, а он мало дает поводов для справедливой критики.
- За последние 25 лет коммунистическая идеология в нашей стране изменилась сильно. Исчез интернационализм, произошел отказ от материализма и случился поворот в сторону церкви, партия поддерживает догмат частной собственности. Вы со всеми этими переменами согласны?
- Я считаю, что базовые тезисы марксизма, безусловно, должны быть сохранены. Но и марксизм развивается: следующей его стадией был ленинизм. А сегодня даже марксисты не до конца улавливают, что должна быть новая стадия теории. Но что касается научного атеизма и вообще – научного метода познания мира, приоритета государственных интересов – все должно быть сохранено. Другое дело, что частная собственность не противоречит марксизму, если государство в состоянии правильно контролировать все процессы, как это происходит в Китае. И в вопросах веры надо быть аккуратнее, ничего не навязывая людям. Но ведь наука так далеко зашла, что мы не должны бросаться в другую крайность, как это произошло на днях, когда гомеопатию вдруг назвали лженаукой.
- Вы всю свою сознательную жизнь – последовательный сторонник коммунистического пути. Но практически половину вашей жизни эта идея в стране терпит крах, о чем свидетельствуют хотя бы итоги выборов. Какие чувства в связи с этим вы испытываете?
- Да, четверть века живешь с чувством как будто ты в чужой стране. Ты как бы не нужен обществу, мешаешь ему. Это очень неприятно. Хорошо еще, что не отправляют куда-нибудь подальше. Но когда видишь, что все-таки есть динамика, появляется надежда.
- Какую динамику вы имеете в виду?
- Когда Путин отменил выборы губернаторов, я его поддержал, потому что это было укрепление вертикали. Или когда Путин вернул гимн Советского Союза. Казалось бы – ну что тут такого? Но еще в Библии сказано: вначале было слово. Так что динамика есть. Кроме того, я рассуждаю как ученый. Еще в аспирантуре я заметил: есть параллель между классической буржуазной философией и советской философией. У нас тоже все назывались марксистами-материалистами, но делали удивительные уступки Канту и Гегелю с его идеализмом. И когда у нас началась Реставрация, параллель с событиями во Франции стала неизбежной.
- Что за параллель, Сергей Иванович?
- Вспомним конец 18-го века. Республика, Робеспьер, через время приходит Наполеон и доводит дело до империи, потом начинается Реставрация и на республике поставили крест. А затем – 1830-й год, Луи-Филипп, который был королем, утвержденным парламентом. Это как у нас – гимн Советского Союза и царские орлы в государственной символике одновременно. А потом произошла революция 1848 года, и первым президентом новой республики стал Наполеон III, который разогнал парламент.
Вот мы, на мой взгляд, подходим к своему 1848 году.
Есть некая закономерность, которой мы следуем. Сохраняем устаревшие понятия и методы. С тем же Западом по-старосоветски ругаемся, а это же тормозит развитие. Нужны новые, современные подходы. Я еще в 90-е годы говорил: старое надо вернуть, но сделать это должны молодые люди. А их, молодых, не было, они начали появляться только сейчас. При таком подходе мы объединим страну – и либералов, и патриотов, и славянофилов, и западников. Как это сделали в Китае. У них либерализма больше, чем у нас…
- Вероятно экономического?
- Да. И с другой стороны – дисциплины, ответственности, жесткости больше, чем у нас. А все за счет энергии объединения нации. Вот и нам надо так же. Все уже наелись этой многопартийности, которая в России носит полуфеодальный характер.
- Представьте, что у вас в руках – вся полнота исполнительной власти в области. Что бы вы предприняли?
- При первой же встрече с президентом я бы попытался донести до него те соображения, о которых говорил выше. Потому что иначе мы будет идти к новым революциям. Поэтому нужна революция сверху.
Мне было бы легче вести такой разговор с президентом, поскольку я не в «Единой России». Ведь очень плохо, что голос регионов сейчас не доходит до самого верха, а если доходит, то в искаженном виде.
Впрочем, кажется, на самом верху идет осознание глубины проблем, все понимают, что дело может завершиться Украиной.
- Маркс писал: «Человечество, смеясь, расстается со своим прошлым». А что из своего прошлого вы вспоминаете с улыбкой?
- Я уже говорил о том, как мы путали инвестиционные процессы с конкурентной борьбой. Вообще, многого я не понимал, ко многому приходил в процессе дискуссий и наблюдений. Для социального ученого – вся жизнь как эксперимент. Только в отличие от естественника эксперименты он ставит на самом себе.
Автор: Герман Полтаев
Версия для печати
Комментарии