Что мы все о политике да о политике! Давайте пару минут потреплемся о вечном...
18 сентября в России проходят мероприятия, приуроченные ко Всемирному дню ответственного потребления пива. Инициаторами акции выступили крупнейшие пивоваренные компании мира, сообщили отраслевые издания.
Я думаю, в такой день каждый, поднеся бокал ко рту, должен задуматься: собирается ли он употребить напиток ответственно или как всегда?
Вспомнить, что воронежская «Балтика» входит в число трех крупнейших налогоплательщиков региона, и каждый второй глоток ты делаешь в пользу областного образования и здравоохранения. А каждый первый глоток – во вред себе.
Выбор, как и 13 сентября, – за гражданином. Ибо государство сделать его не в состоянии. Власть никак не может отказаться от привычки смешивать в одном сосуде и борьбу за трезвость, и желание иметь больше денег в бюджете. И мечется вот уже 30 лет из крайности в крайность, мучая себя и народ хуже всякого похмелья.
Великим назовут того правителя, который сумеет это совместить. Чтобы было, как в Саудовской Аравии: никто не пьет, но водку кто-то покупает, и денег в государстве- полно.
Так вот, о вечном. Век назад, в 1914 году православные энтузиасты трезвости в День усекновения головы Иоаннна Предтечи придумали учредить день трезвости. Тогда существовала стройная, мощная идеология трезвости, которая была не спущена сверху, а рождена разночинной интеллигенцией, подхвачена церковью, потом сельскими женщинами – то, что сейчас назвали бы местными женсоветами. И голова святого, и идеалы просвещения, и медали «За пьянство», и «враг у ворот» - все вписывалось в эту идеологию. И когда государство объявило сухой закон, общество было к нему готово. Это был самый удачный сухой закон в истории, однако через три года из-за большевиков и немцев государство исчезло.
Спустя 70 лет даже немцев не понадобилось. Сами справились. Идеологически не подготовленное общество в годы сухого закона 80-х частично перешло на водку и суррогаты, частично – на митинговый допинг. В результате спустя шесть лет государство исчезло.
Главный удар по пьянству в последующее 30-летие нанесли новые русские работодатели. Они не стали держать на работе сантехника, у которого запах сивухи перебивает запах унитаза. Или тракториста, которому в шесть утра надо садиться за трактор стоимостью в шесть миллионов рублей. Пьяниц, которых жены встречают у проходной, больше нет. Они исчезли экономически. Или протрезвели – потому что деньги на карточке, а карточка у жены.
Вылечило их не участие психотерапевта, не доброта общественности, не мудрость государства, а алчность и бездушие работодателя, которому пьяница стал невыгоден. По сравнению с этим импульсом, весь титанический труд общественников –бессмысленное мельтешение.
Но работодатель не так прост. Он не против, чтобы работник после потогонного дня расслабился, а в корпоративы даже готов вложить часть прибыли - ради сплочения трезвого коллектива!
Он действует как государство, только мудрее. Он жестко и трезво реализует диалектический подход к проблеме.
Прошло сто лет. Трезвенники всея Руси отметили на той неделе свой новый старый праздник, странно совпавший с Днем граненого стакана. И я там был, "Святой источник" пил по 28 рублей за маленькую бутылочку.
А утром еду и слушаю по воронежскому радио спор пьяницы с трезвенником. Пьяница (это была, для пущей пикантности, женщина!) утверждала, что бокал вина по праздникам – это нормально. Мужик радостным голосом убеждал, что нам нужна только полная трезвость. Страшного накала дискуссия!
И я понял, что мы вновь стоим на пороге сухого закона. Каждый месяц появляются новые предложения по завинчиванию антиалкогольных гаек, и каждые полгода наши депутаты берутся за гаечный ключ.
Но сухого закона не будет. Ахилл никогда не догонит черепаху. У нас нет ни духовно- идеологической подготовки, как в 1914-м, ни реформаторского подъема, как в 1986-м. У нас нет лишних денег, от которых можно было бы отказаться ради великой цели. У нас нет ни малейшего контроля над теневым рынком алкоголя.
А главное – за сто лет дважды государство уже исчезало после объявления сухого закона. И доказывать мудрость поговорки «Бог любит троицу» никто не хочет.