Вчера, 28 июля, в актовом зале ВГУ прошел творческий вечер известной внучки Алексея Толстого, матери дизайнера Артемия Лебедева, писательницы Татьяны Толстой. Автор многочисленных рассказов и романов стала специальным гостем очередной церемонии награждения конкурса инновационных идей «Правила роста». По сообщению организаторов, Татьяна Толстая должна была рассказать о том, почему журналистика – для подлецов, однако разговор с самого начала пошел не об этом.
«Время Воронежа» предлагает самые интересные, на наш взгляд, ответы писательницы.
О протестном движении
Я не присоединялась к этой толпе, но поддерживала ее. Я не участник, я скорее наблюдатель. На некоторые акции я выходила, у меня даже есть маленькое эссе на эту тему. На мой взгляд, больше пользы принесут мои тексты, чем мое прямое участие.
Я там всякое видала. И глупость, и трусость, и бессмысленные надежды, и то, что некоторые люди не понимали, против чего они протестуют. Получается, что за все хорошее против всего плохого? Поэтому я не верю в уличный протест. Мы не та страна, не тот народ, у нас не та культура протеста и не та культура подавления протеста. Мы прекрасно знаем, какая у нас культура подавления протеста, еще Салтыков-Щедрин писал: «Тащить и не пускать».
Протесты людей, которые хотят, чтобы не было коррупции, чтобы не было несправедливости, я понимаю. Но не верю в уличный протест и по той причине, что всегда находятся те люди, которые возглавляют толпу, вышедшую с наилучшими намерениями, и уводят ее не туда, куда рядовые протестующие хотели бы.
Намного эффективнее, если каждый будет распространять вокруг себя доброе и не допускать дурное. Это приведет к большим результатам, чем критика, балаган и такого рода вещи.
О СМИ и информации
- Я не верю ни одной газете, ни одному СМИ. Поэтому информацию из средств массовой информации я не черпаю. Я не могу определить, до какой степени то, что там содержится, является враньем. Информацию получаю из своей френдленты. Эти люди как дождевые черви уже переварили какую-то информацию. Многие из них сами работают в газетах, но в социальные сети они сливают более правдивую информацию, чем то, что заставили их написать редакторы.
В соцсетях идет какая-то переработка и отжим информации. Кроме того, есть аргументы других людей, которые считают, что и это вранье. Система отжима и обмена аргументами приводят к какому-то среднему результату, которому более-менее можно доверять.
Я подписана на несколько негодяев и несколько мерзких людей. Не скажу что с удовольствием, но с некоторой пользой читаю споры вокруг их высказываний, и уже сама полученные сведения осмысливаю. Телевизор я не смотрю уже лет семь или восемь. Зачем мне это? В интернете я узнаю, что произошло, с 50-60-процентной вероятностью, что это так, после сражения нескольких комментаторов между собой.
О цензуре
Я не пишу на политические темы, поэтому у меня нет задачи победить политическую цензуру. Мне политика глубоко омерзительна, я пишу на бытовые темы, вернее сказать, экзистенциальные. Я должна написать текст так, чтобы было его видно. Вот ветер повеял. Чем-то запахло. Солнце взошло или село. Каким образом это поймать, положить на бумагу, и сделать так, чтобы его увидели - вот в чем проблема. А написать, что вот такой-то дурак или негодяй – это очень просто, возьми и напиши. Но что это изменит? Всегда были дураки, негодяи или просто люди, которые мне не нравятся. У меня короткая жизнь. Зачем я буду на это озираться?
О блокировке в интернете
Если запрещают, то будем обходить этот запрет. Они запрещают, например, смотреть мне какие-то сайты. На страничке написано: «Извините! В связи с постановлением …». Да что мне твое постановление? Все прекрасно знают, как это обойти, через какой сервер. Нам давно умные хакеры рассказали, как это сделать (Подробнее о способах обойти подобные блокировки интернет-газета «Время Воронежа» уже писала в материале «Роскомнадзор массово блокирует популярные российские сайты» - Ред.).
Если вообще интернет закроют, будем какие-то сведения получать из розетки или почтовых голубей запускать. Мы же все это проходили, я же жила при советской власти, там всему научили.
О падении малазийского «Боинга» и трагедии в московском метро
Падение «Боинга» - это огромное политическое событие, которое ставит нас на грань третьей мировой войны. Я не говорю о том, кто его сбил, потому что этого ни Россия, ни Украина, ни США пока не знают, но каждый обвиняет другого. Никто не говорит о доказательствах. Всё, что сейчас произносится - только политические заявления, которые делают вместо того, чтобы договориться, чтобы прекратить эту братоубийственную войну, которая сейчас идет. Вместо того чтобы прийти к компромиссу, каждый кидает злобные оскорбления, ведет какие-то политические игры вокруг крушения самолета. И это ужасно, опасно и чудовищно.
Но внутренние трагедии не должны затмеваться даже такими серьезными делами. Все-таки в метро погибли наши люди, в этой аварии виновато прежнее начальство метро и наши законы. Корни трагедии идут к тому, как организована в Москве система тендеров, к тому, что законодательно уничтожили ГОСТы и СНИПы. Всё это должно быть предметом разбирательства в Прокуратуре.
Я не знаю, что произошло в метро, к сожалению, нам перестали об этом говорить, это чудовищно. Потому что я представляю состояние детей, родителей и понимаю их.