В редакцию "Время Воронежа" обратилась Ольга Кустова, супруга одного из пострадавших на производстве в пассажирском вагонном депо «Воронеж», входящем в структуру ЮВЖД. Наше газета, как и многие, писала об этом прискорбном случае, произошедшем еще 31 марта 2016 года: согласно данным транспортной прокуратуры «два сотрудника при проведении сварочно-огневых работ получили тяжёлые ожоги».
Ольга Кустова просила уточнить: не просто получили ожоги. Для одного из них ожоги стали смертельными.
- Моему мужу было 49 лет, - рассказала Ольга Кустова, тоже, к слову железнодорожница: она работает оператором на вокзале Воронеж-1.- Мужчина в полном расцвете сил. Никогда не жаловался на здоровье. Ежегодно, как положено, он проходил медицинское обследование.
31 марта в депо ремонтировали старый котел, внутренность которого обрабатывали кислотой. Слесаря Сергея Кустова поставили на подмогу сварщику, хотя особой нужды в нем не было. И, конечно, Сергей не мог знать, что внутри котла в соединении с металлом кислота создала взрывоопасные пары. С первого раза пары не взорвались. И лишь когда в люк проник воздух, концентрация кислоты и кислорода приобрела убийственную пропорцию. От второй вспышки горелки полыхнуло на весь цех. Сергей весь оказался в огне, а больше всего пострадали ноги и область таза.
В ожоговый центр он поступил с диагнозом «Множественные ожоги 1-й, 2-й, 3-й степеней, болевой шок». Сергей пережил три операции, но уже через пару недель его выписали домой. А еще через две недели, в день, когда надо было совершить первый визит к врачу местной поликлиники, Сергей умер.
Его супруга получила на похороны 6 тысяч рублей в самом депо, еще 50 тысяч «прислали из Москвы». И на большее, как она уверена, ей рассчитывать нечего. Потому что судмедэкспертиза постановила: Сергей Кустов умер не от ран, и даже не от последствий ожогов, а от разных болячек, приобретенных до рокового взрыва. И почки вроде бы были у него больные, и сердце нездоровое, и давление…
- Какое давление, у него всегда 120 на 80 было давление! - возмущается Ольга Кустова. - Не верю, что человек после трех операций, после литров антибиотиков умер от каких-то чуть ли не детских болячек. Он умер с открытым больничным, еще заклеенный специальным пластырем- сеточкой. А мне говорят: ожоги здесь не причем!
Попытка провести альтернативную медико-социальную экспертизу тоже не принесла результатов: эксперты МСЭ все равно основывались на результатах вскрытия от судебных медиков.
Но определенный эффект от ее хождений и обращений во все инстанции был. Шум дошел до транспортной прокуратуры и выяснилось: в депо были нарушены не только правила техники безопасности, но и нормы трудового законодательства. Оказалось, что руководство ЮВЖД банально скрыло факт несчастного случая на производстве. А в таких тяжелых случаях сообщать положено и в органы власти, и в прокуратуру, и в профсоюз, и социальным страховщикам.
Но таких сообщений не было. И если бы не смерть Кустова, может быть, и осталось бы все, как ни дико подумать, шито-крыто.
В июне транспортная прокуратура возбудила два административных дела по факту сокрытия нарушения. И только в августе, спустя четыре месяца(!), следователи возбуждают уголовное дело по факту самого ЧП. Следователь ездит из Мичуринска, и работать ему несложно: все руководство депо, включая инженера по ТБ, продолжает работать на своих местах. Только мастера, который взял вину на себя, перевели в слесари.
Второй пострадавший идет на поправку и, безусловно, будет получать и лечение, и положенные выплаты. А мертвым, скончавшимся от давних болячек, выплаты не положены. Такие дела.
Ольга Петровна судиться ни с медиками, ни с железнодорожниками не собирается: нет на это моральных сил. Кончились.
Она, собственно, звонила только для того, чтобы поделиться с журналистом открытием: справедливости в мире нет.
Мы, однако, постараемся получше разобраться в этой истории...
Автор: Александр Саубанов