Недавно интернет-газета «Время Воронежа» писала о попытках со стороны представителей ура-патриотических молодёжных группировок запугать воронежскую правозащитницу Наталью Звягину. А несколькими месяцами ранее нападению со стороны представителей той же самой «ликующей гопоты» подвергся другой известный правозащитник, член Совета по правам человека при президенте РФ Андрей Юров.
Однако надо вспомнить, что это далеко не первые случаи подобного прессинга. В начале 2013 года серьёзные угрозы поступали еще одному воронежскому правозащитнику, директору Фонда ЭКОСОЦИС, члену экспертного совета при Уполномоченном по правам человека в России, эксперту Московской Хельсинской группы, кандидату философских наук Алексею Козлову. Учитывая наличие двоих малолетних детей, Алексей не стал рисковать и подвергать опасности свою семью, и посчитал нужным скрыться от возможных преследований на территории одной из тех стран Евросоюза, где он будет недосягаем для российских экстремистов, а именно – в Германии.
Находясь в Берлине, Алексей Козлов продолжает работать по правозащитной тематике, и участвует в различных политических акциях, в том числе и связанных с событиями на востоке Украины.
Корреспондент интернет-газеты «Время Воронежа» встретился в столице ФРГ с Алексеем, и сделал с ним небольшое интервью на актуальные в нынешней политической ситуации темы.
- Алексей, на каком основании тебе дали разрешение на проживание в Германии? После тех угроз, которые поступали тебе и твоей семье ?
- Нет, мне дали разрешение на пребывание на основании полученной мной стипендии в Йенском университете, где я буду проводить социологическое исследование. Это так называемый «постдок», научная работа после того, как человек получает степень доктора наук.
- Так ты же кандидат наук?
- По местной схеме я соответствую доктору наук. Вот, с октября, когда начнется учебный семестр, я буду постоянно ездить в Йену и заниматься исследованием.
- Йена – это город с «техническим уклоном», бывшая столица оптического производства ГДР. Причем тут социология?
- Тем не менее, в местном университете есть большая гуманитарная составляющая.
- Какая тема твоего исследования, если не секрет?
- «Культура протеста» – в первую очередь в России, с северокавказской спецификой и т.д.
- Давай теперь поговорим о более актуальных проблемах. Ты, как человек, который постоянно сейчас общается с «политизированными» немецкими кругами, можешь сказать – насколько немцев вообще интересует вся эта история с Украиной, санкциями и т.д.?
- Среди немцев есть политически образованные люди, которым не чужда аналитическая способность – вот их это интересует. Но это не очень большая доля населения. В целом, обывателю совершенно всё равно. Думаю, что так оно и будет продолжаться в дальнейшем. А, так называемый ответ России на все эти санкции – вообще никого особенно не волнует.
- Но эти ответные санкции бьют по Польше, и те же, условно говоря, пресловутые польские яблочки пойдут сюда, на немецкий рынок…
- Они уже попали сюда. Но здесь достаточно организованная система регулирования, которая позволяет нивелировать последствия. Ну да, на часть продуктов снизили цены, так население этому только радуется. Не знаю, насколько люди здесь ассоциируют понижение цен с Путиным, и будут ли они говорить - «спасибо Путину за это»… Я в этом сомневаюсь. Скорее всего, будут связывать падение цен с сезонными колебаниями. Для большинства, в частности для берлинцев, вся эта ситуация – ну примерно, как будто что-то в Северной Африке происходит. Даже проблемы, связанные с Сирией, ближе, чем события на Украине - из-за большого количества сирийских беженцев. Хотя беженцев с Украины теперь тоже достаточно много.
- А как они сюда попадают?
- Как гуманитарные беженцы из зоны боевых действий, через Польшу, и по иным каналам.
- Ты постоянно здесь наблюдаешь митинги около посольств разных стран, а около российского и сам принимаешь участие. Как на это реагируют немецкие власти, правоохранительные органы? Какой здесь вообще порядок организации мероприятий?
- Для проведения небольших мероприятий практически ничего не нужно. Один человек через сайт отправляет заявку с указанием времени и численности, и в случае, если одновременно на этом месте никаких мероприятий не происходит, полиция без проблем подтверждает. И всё. Если же случается что-то срочное, какая-то катастрофа, и люди хотят немедленно выйти на митинг, то согласно немецкому законодательству, можно подать уведомление непосредственно во время проведения публичного мероприятия. Ответственный организатор при этом сообщает полиции свои данные. Так что, здесь проблем с реализацией права на свободу собраний практически нет. За исключением конфликтных ситуаций, когда начинаются многоступенчатые переговоры и ожидаемы контрдемонстрации. Таких, например, как попытка неонацистов устроить демонстрацию в Кройцберге (район Берлина с высокой долей турецкого населения – Ред.), по понятным причинам немедленно получившая контрдемонстрацию в ответ. Здесь берлинская полиция и власти вынуждены были более серьезно относиться к этому, чтобы избежать беспорядков.
- Под неонацистами ты имеешь в виду NDP– национально-демократическую партию?
- Да, если брать Берлин, то из неонацистских партий здесь активно представлены в основном только национал-демократы.
- Какая у них программа? В России ведь тоже пытаются сейчас создать НДП, но при этом её создатели утверждают, что они не нацисты, то есть, национал-социалисты, а русские националисты – оправдание, которое довольно смешно звучит.
- Тут надо понимать – есть программа, которую принимает партия, а есть восприятие этой партии как политического субъекта. Понятно, что если брать Берлин и Бранденбург – основной акцент NDP здесь на антиммиграционную, антибеженскую составляющую их идеологии. Это было очень заметно в их агитации во время выборов в Европарламент. Также я обратил внимание на ярко выраженную антицыганскую линию в их пропаганде. Но вся их программа, конечно, более сложная…
- Какая доля населения Германии поддерживает неонацистов?
- Здесь хороший индикатор – выборы в Европарламент. Дело в том, что Германия сейчас изменила закон, благодаря которому теперь нет процентного барьера для евродепутатов. Если партия получает хотя бы около одного процента голосов избирателей, то она получает и своего евродепутата. Вот как раз недавно, благодаря этому закону, неонацисты получили своего первого и пока единственного евродепутата. Реальная поддержка NDP в Германии составляет где-то 0,8 %.
Здесь гораздо опаснее, на мой взгляд другая партия - Alternative für Deutschland («Альтернатива для Германии») - правые популисты, получившие более 5% на евровыборах. А на региональных выборах в земле Саксония-Анхальт они получили аж 10% голосов. Эта партия ближе к истеблишменту, менее маргинализированная, эдакие евроскептики, выступают за возврат дойчемарки и т.д. Но антиммигрантская линия у них тоже присутствует. Понятно, что в более приличной форме, чем у NDP.
- Они против любой миграции или, как российские ДПНИ - только против нелегальной?
- Если брать нацистов, NDP, то они практически против любой. Alternative für Deutschland более мягкие, но там тоже просматриваются истинные корни, если их, как говорится, «поскрести». Однако их ориентация на определенную часть истеблишмента не позволяет им высказаться напрямую. Они в принципе не против легальной миграции, только вот количество мигрантов, которые, по их мнению, должны получать соответствующие права в Германии, очень невелико.
- Вернемся к теме митингов, которые проводятся около посольств различных стран. Как реагируют немецкие власти теперь понятно. А как реагируют посольства?
- По-разному. По их реакции сразу видно, какие темы у них стоят в приоритетах. Если брать российское посольство, то на все протесты, связанные с русскими политзаключенными, с «Болотным делом» и т.д., не было почти никакой внешней реакции. Внутри самого МИДа, может быть они и писали какие-то отчеты, но внешней реакции не наблюдалось. А вот как только было первое выступление в связи с ситуацией на Украине, наметившейся еще до крымских событий, когда местные русскоязычные активисты, писатели и журналисты направили в посольство письмо с призывом к мирному урегулированию конфликта, они почти сразу получили 3-х страничный ответ от имени посла РФ. В этом документе он длинно рассказывал, что всё делается правильно, про референдум в Крыму и т.д. Здесь сразу определяется, какая тема актуальна, и на какую тему поручено реагировать. Всё, что связано с Украиной, особенно выдвижение каких-то внятных требований, вызывает реакцию.
Точно так же быстро отреагировал французский посол, когда украинское сообщество устроило большую манифестацию у французского посольства в связи с продажей «Мистралей». Мои наблюдения ограничены примерно годом, но я заметил, что при определенном количестве выступлений всё это имеет смысл. Одно-два выступление – нет, а вот десятки могут получить реакцию и, более того, соответствующее медийное покрытие. Понятно, правда, что немецким газетам и международным корпунктам, которые базируются в Берлине, интересна тема, связанная с Евросоюзом, а не где-то за его пределами. Вот, если формулируется требование «Не продавать «Мистрали», потому что это ведёт к эскалации конфликта» – это заставляет французскую сторону оправдываться, а немецкие медиа скептически, и даже критически выслушивают эти оправдания, и делают ехидные комментарии – мол, Франция в очередной раз села в лужу, и т.д.
- Как немцы реагируют на гипотетическую и, возможно, отдаленную попытку Украины вступить в ЕС?
- Для них Украина в этом плане - это практически как Хорватия. Та часть, которая отдыхала в Хорватии, знает, что она существует, а большую часть живущих в небольших городах рядовых обывателей, коих тут 70 % населения, этот вопрос и гипотетически не волнует. Думаю, при условии, что Германия является одним из ведущих двигателей ЕС, часть населения, возможно, рассматривает это не как какую-то угрозу, а наоборот - как позитивный момент: новые возможности для германской экономики и т.д.
- А о том, что это новая нагрузка на плечи германской экономики, никто не думает? Грецию никто не вспоминает?
- Я такую дискуссию вообще не наблюдаю. Если мы говорим всерьез об этой ситуации, то это даже не ближайшие 10 лет, а гораздо больше. А люди здесь не привыкли размышлять на такую дальнюю перспективу, особенно те, которые являются ответственными налогоплательщиками.