Творческая встречав рамках Второго Платоновского фестиваля в воронежском драмтеатре прошла в воскресенье, 10 июня.
В этом году Лев Додин привез в Воронеж постановку по Василию Гроссману «Жизнь и судьба» (Малый драматический театр – Театр Европы). Спектакль, повествующий о лагерной жизни, продолжительностью 3 часа 45 минут в Воронеже показали два раза с аншлагами (кстати, в 2008 году он стал обладателем «Золотой Маски», - ред.).
- Смотрится на одном дыхании, - делились потом своими впечатлениями зрители…
- Работал над романом пять лет, выезжал с артистами в город, выросший на костях, мы заходили в лагерные бараки, - не раз говорил о своей «Жизни и судьбе» Додин. - После такого опыта у многих молодых актеров изменилось выражение глаз...
В будущем Лев Абрамович планирует привезти в Воронеж свою постановку по Андрею Платонову «Чевенгур».
Легко и без натуги рассказывать о сложных вещах, выбирая в качестве материала классику – показатель мастерства. Лев Додин в этом году стал лауреатом второй Платоновской премии. Она присуждена за сохранение репертуарного театра и выдающиеся постановки последних десятилетий.
На творческой встрече Лев Абрамович непринужденно, подробно и вдумчиво отвечал на вопросы зрителей: «Какова судьба русского театра?» (зависит от нас самих), «Как репетировать, чтобы получались такие спектакли как у Льва Додина?» (коллективно), «Насколько допустимо вмешательство режиссера в текст классического произведения?» (нет однозначного ответа).
- Театр – это своего рода религиозная практика, - высказал свою точку зрения Лев Додин, рассуждая о судьбе театра в целом. – После неудачной охоты человек вставал на задние лапы и начинал танцевать, заклиная свою добычу, поднимая насущные для себя проблемы. И, в принципе, сама жизнь есть трагедия, потому что человек рождается не понятно почему и не знает, когда умрёт. Со временем развлекательная функция театра, к сожалению, вышла на первый план. И вот уже шоу-бизнес гипнотизирует зрителей. Это своего рода попытка искусства стать наркотиком. Это страшная вещь. Я понимаю, как работает механизм гипноза толпы, когда рядом на концерте находится несколько тысяч человек.
Чтобы искусство и театр сохранились, по мнению Додина, оно не должно обуржуазиваться, а должно стремиться поднимать извечные вопросы человеческого бытия, актуальные для всех и на все времена.
- Я, например, всегда даю билеты водителям и горничным, - рассказал режиссер о своем личном методе противостояния шоу-бизнесу. – Приглашаю их прийти на спектакль. Одному парню, водителю, даю пригласительный, а он отказывается, говорит, что никогда и не был в театре. Через день я встретил того 23-летнего паренька и спросил у него о его впечатлениях. Он сказал ему понравилось, говорит, волновался и вспомнил, что в постановке у каждого героя есть сцена, где он рассказывает все о себе. Исповедуется. «Я понял, что меня мучает то же самое, что вашего героя, и от этого мне стало менее одиноко», - рассказал тот водитель. А ведь он очень верно сформулировал суть театра и искусства, она в том, чтобы человек не чувствовал себя одиноким. Это лекарство от одиночества. Хотя бы на какое-то время.
Рассказывая о возможных современных трактовках классики, народный артист заметил, что его пугают крайности и радикализм. Когда, например, в английский театр поклонники Шекспира приходят с текстами пьес и следят за словами артистов, одобрительно кивая. Куда важнее, чтобы современники имели возможность ассоциировать себя с героями, будь то Шекспир или Толстой. И не важно – фрак или джинсы на актерах.
Общаясь с воронежцами, Лев Абрамович не раз говорил, что он пессимист. Но в завершении полуторачасовой встречи резюмировал, что задавать вопросы и особенно те, на которые непросто дать ответ – весьма полезно. От этого молодеешь.