«Пиво лучше, чем вода. Водка тоже. Но – дороже» В этом мимоходном народном примечании, как в капле, отразилось и мудрое наблюдение за ценовой политикой государства, и срез потребительских предпочтений населения 70-80 годов прошлого века.
Но пришло время новых поговорок. СМИ расцвели бодрыми заголовками «Россияне (воронежцы) стали меньше пить». Продажа водки и ликероводочных изделий в России с начала года упала на 4%.
Такие же точно заголовки цвели в январе - феврале по итогам годовой статистики: тогда газеты рапортовали о настоящем скачке – о 15- процентном снижении алкопотребления.
Каждый 2,5-й воронежец
Странно. Ведь в последние лет двадцать мы только и писали, основываясь на данных того же Росстата: «россияне стали больше пить». Да я же сам и писал!
В 2012-м мы даже перешагнули катастрофический порог в 9 л чистого алкоголя – когда, по мнению ВОЗ, «начинается деградация нации».
Умойся, ВОЗ! Мы не только не деградировали, но резко снизили потребление спиртного и стали усиленно заниматься здоровым образом жизни.
По последним данным профильного департамента, в Воронежской области около миллиона человек регулярно занимаются физкультурой.
Даже не каждый 3-й, а каждый 2,5-й воронежец.
Миф о том, что мы, россияне, страдаем вековой приверженностью к зеленому змию, статистика с успехом развеяла. Мы не верны зеленому змию. Скорее, мы ветрены в отношениях с ним.
Смотрите, что получается: в 2012 году россияне встали с левой ноги - и пили, как нанятые. В 2015-м встали с правой – и вместо магазинов пошли на спортплощадки и разного рода ФОКи.
Хотя, может, дело в том, что сказался эффект мудрой госполитики, когда алкогольную тему закручивают по часовой стрелке, а спортивную тему – против.
Я долго склонялся именно к последней версии.
«Бухать» или «покупать»?
Но вчера побывал в одном из торговых центров – и увиденное перевернуло многие мои представления и оценки.
Это был магазин самогонных аппаратов. Все бутики на этаже закрылись по случаю праздников, а он работал. Я ходил, как герой Крылова, среди диковинок из хрома, меди, никеля, стекла. Цилиндрические, кубические, с прозрачными колоннами в простом и в подарочном оформлении. Один аппарат, кажется, был даже позолоченный.
Да, недешевые, но в цене явно учитывался элемент высокой эстетики.
Как пояснил услужливый консультант, все аппараты - отечественные, некоторые из них «заточены» под изготовление виски - чистое, как слеза, импортозамещение!
В сиянии этой роскошной коллекции я понял, в чем ошибался вместе с коллегами. Статистика давала цифры официальных продаж алкоголя, а мы писали о его потреблении.
«Купить» и «пить»,- несмотря на точность рифмы, смысловая разница все-таки есть.
Х-фактор настойки боярышника
Еще я понял: так же, как, по мнению ВОЗ, существует порог деградации, так существует и порог алкоплатежеспособности населения. После его преодоления каждый, даже непьющий мужик начинает поглядывать на кладовку, где в пыли и паутине, за радиолой «Рекорд» лежит дедовский самогонный аппарат.
Когда он достанет этот аппарат, то нанесет убийственный удар по гадам – фальсификаторам, с которыми безуспешно борется государство.
Но одновременно нанесет удар и по карману самого государства, которое с таким нетерпением ждет от него акцизов.
Конечно, говорить, что лишь самогон преобразил картину, нельзя. Есть тут фактор ЕГАИС, и злых кавказских фальсификаторов, есть х-фактор боярышника и эффект импортозамещения, и ЗОЖ, и ФОК – все есть.
И жалкие попытки передать всю эту кипучую диалектику парой-тройкой статистических цифр вызывает лишь сочувствие. Эти цифры могут отразить лишь падение поступающих акцизов в казну.
Что не так уж однозначно хорошо.
Домашнее ретро
Мою восхищенную оторопь в магазине-музее поймет лишь тот, кто гнал самогон в конце 80-х - в разгар сухого закона. Мне по большой дружбе дали на ночь аппарат, сделанный из ворованной в колхозе молочной фляги. К ней был кое-как прикручен стальной змеевик - из гидравлической трубки трактора Т-150. Поскольку сталь к алюминию приварить нельзя, между частями агрегата зияли щели, которые надлежало замазывать хлебным мякишем. Мякиш выдерживал не более пяти минут, после чего высыхал, растрескивался – и из–под него начинал выходить драгоценный алкогольный пар.
И надо было одновременно бороться с пробоинами и жарить лук, чтобы отбить характерный сивушный запах.
И все входящие во двор люди принюхивались к воздуху и говорили друг другу:
- Странный запах, сэр! Такое впечатление, что кто-то гонит самогон и отбивает его запах жареным луком!
Тот, кто говорит, что российские технологии находились все эти годы в застое, глубоко ошибается.