Прошло два десятилетия, но я до сих пор не могу зайти в вагон без сжимающего сердце страха. Даже особый запах поезда — спертый воздух, смешанный с дымом и ароматом дешевой колбасы — заставляет меня внутренне содрогаться. Всего одна ночь перевернула мое восприятие путешествий навсегда. После того случая я больше никогда не решаюсь ехать одной в купе.
Неожиданные попутчики
Мне было тогда всего двадцать пять. Я возвращалась из командировки, и билет удалось купить в последний момент — единственное свободное место в четырехместном купе. «Ничего страшного, — убеждала я себя. — Всего одна ночь, и я дома».
Когда я зашла, там уже сидели трое мужчин. Двое — крупные, с грубыми лицами, третий — помоложе, лет тридцати, с колючим взглядом и ухмылкой, от которой по коже бежали мурашки. При моем появлении они замолчали, и я почувствовала, как их взгляды медленно и оценивающе скользят по мне.
«О, попутчица!» — хрипло произнес самый старший, широко улыбаясь. Я кивнула, не глядя, и поспешно забросила сумку на верхнюю полку. «Молчаливая», — пробурчал второй, и они переглянулись. Я достала книгу, делая вид, что читаю, но буквы расплывались перед глазами — я слишком остро чувствовала их присутствие.
Ночь, которая не кончалась
С наступлением темноты они достали первую бутылку. Потом вторую. Голоса становились громче, слова — все грубее. «Ну чего ты там забилась, как монашка?» — старший подошел к моей полке, и от него пахло перегаром. «Давай к нам!» Я притворилась, что не слышу, но сердце колотилось так громко, что казалось, его слышно по всему вагону.
«Эй, я с тобой разговариваю!» — он хлопнул ладонью по столу. Я вздрогнула. «Я не хочу общаться. Пожалуйста, оставьте меня в покое». Они переглянулись и рассмеялись. «О, обиделась!» — молодой подмигнул своим друзьям. Я резко отодвинулась к стене. «Уйдите!» «Да ладно тебе», — он нагло упирался ладонью в матрас рядом. В тот момент я спрыгнула и выбежала в коридор.
Равнодушие, которое ранит сильнее слов
С трясущимися руками я набрала номер мужа. «Они пьяные… Один сел ко мне на полку, я не знаю, что делать…» «Сейчас найди проводника! Пусть их высадит!» Проводник, сутулый мужчина лет пятидесяти, выслушал меня с каменным лицом. «Они что, кричат? Дерутся?» «Нет, но…» «Тогда ничего сделать не могу. Пьяные — не преступление».
Я сжала кулаки. Как объяснить этот страх? Как описать, что их взгляды, их смех, их наглость — уже само по себе насилие? «Если начнут буянить — зовите». Сейчас я устроила бы скандал за такой ответ. Но тогда я просто не решалась вернуться в купе. Простояла в тамбуре, пока ноги не затекли.
Тишина после бури
Когда я все же зашла обратно, они перешептывались, но замолчали, увидев меня. «О, вернулась!» — молодой щелкнул языком. «Думала, мы тебя съедим?» Я молча забралась на верхнюю полку и легла лицом к стене. Но они не унимались. «Спишь?» — кто-то дотронулся до моей ноги. Я дернулась, и они захохотали. «Ой, испугалась!» Слезы текли по щекам, но я не издала ни звука.
На рассвете они вышли. Даже не взглянули на меня. После них остались бутылки и вонючая колбаса. А я сидела, обхватив колени, и думала: «Почему я не могла их остановить? Почему никто не помог?» Формально — ничего не произошло. Но с тех пор я не езжу одна в купе. И каждый раз, когда слышу мужской смех за спиной, мне хочется бежать .
Читайте также:
- Не выбрасывайте траву после покоса: 5 неожиданных способов дать ей вторую жизнь
- Как сохранить огурцы хрустящими 3 недели: простые способы без заморозки и закруток
- Как пересадить орхидею: 6 простых шагов для пышного цветения и здоровья растения
- Колосовики: что это за грибы и когда их стоит искать?
- Гаишник объяснил: как правильно ответить на вопрос «Почему нарушаем?» и не получить штраф
