Есть в Воронеже вещи, которые сразу и не разглядеть. Их нужно услышать. Воронежский говор – пласт своеобразных слов, которые живут в повседневных разговорах и сразу выдают земляка. Приезжий может замереть в недоумении, услышав просьбу «купить котёлку колбасы» или фразу «анадысь я на водохранке был».
Уникальный словарь складывался веками. Воронежская земля была перекрестком дорог и судеб: сюда по указу Петра I свозили мастеров со всей России для постройки флота, здесь оседали беглые люди, смешивались говоры южных, северных и центральных губерний. Отсюда и такая пестрая языковая мозаика, в которой уживаются древнерусские слова, украинизмы и совсем уж местные «изобретения».
Возьмем, к примеру, быт. Настоящий воронежец никогда не скажет «олимпийка» – у него на языке всегда «маст е рка». А если речь зайдет о мебели, то изголовье кровати он назовет «грядушкой». Спички в некоторых селах, особенно на юге области, могут обозвать «сырник а ми», а глиняный кувшин – «кр ы нкой». И если вам скажут, что что-то нужно «хор о нить», не спешите пугаться –слово может означать просто «спрятать».
Филолог и лингвист Ольга Митина рассказала изданию «Время Воронежа»:
«Многие слова, которые горожане считают чисто воронежскими, на самом деле являются архаизмами – они сохранились в нашей речи, тогда как в литературном языке исчезли. Например, «груба» (печка), «секира» (топор) или «чебеток» (каблук). Воронежский говор напоминает живой музей русского языка».
Отдельная тема – глаголы. Здесь можно «нас а ться» (беспорядочно бегать или суетиться) или «бр у шить» (усердно трудиться). А если кто-то «бестолковится», значит, он медленно соображает.
Есть и своя гастрономическая лингвистика. «Котёлка» – не головной убор, как можно подумать, а палка вареной колбасы, например, краковской. Сахар «гл у тками» – кусковой сахар-рафинад. А «квашёнка» – вовсе не капуста, а простокваша или ряженка.
География в языке воронежцев тоже преображается. Далекое-предалекое место здесь могут назвать «тиг у лями». Время может измеряться словом «анадысь» – недавно, намедни.
Слова живут не в учебниках, а на рынках, в автобусах, в разговорах соседей по лестничной клетке. Они создают неуловимый «воронежский культурный код». Услышать в чужом городе про «водохр а нку» (водонапорную башню) – всё равно что встретить старого знакомого. Родная речь не только передает информацию, но и согревает душу, напоминая о доме. И в этом – ее главная ценность.
