Левиафан – это Пуси Лядовой

Левиафан – это Пуси Лядовой
У Гоголя был смех, у Звягинцева - Pussy Riot

В случае «Левиафана», как это бывает, когда кино становится культовым прямо с порога, рецензентов так и тянет говорить обо всём («это Россия, б…» - пример темы номер один) кроме самого кино. Но в случае «Левиафана» для этого есть железный аргумент. Фильма ведь не вышло. В первый раз у режиссёра Звягинцева.

Фильм родился, любовно создаваемый творческой группой и благополучно прожил около часа. Даже наварил смысла, но вдруг этот смысл набух и превратился в воду, как первоянварский снег за нашими окнами. А остаток сюжета и вовсе утоп где-то в Баренцевом море вместе с актрисой Лядовой. 

«Единственного нормального лица в этом фильме», по предвзятому замечанию Егора Просвирнина. Попытка Просвирнина пересказать на пальцах фабулу «Левиафана» - самая честная из тех, что мне довелось увидеть. Воспользуюсь куском его текста, потому что, во-первых, самому пересказывать лень, а, во-вторых, чтобы познакомить с действующими лицами читателей, которые в большинстве своём кино ещё не смотрели, но уже про него наслышаны.

Итак, «местный чиновник (Роман Мадянов) с лицом Питера Гриффина (мультперсонаж – прим. Авт.), науськиваемый местным же попом с лицом педофила-убийцы, пытается заставить местного мужичка с лицом алкоголика (Алексей Серебряков) за бесценок продать дом на берегу моря, чтобы построить на его месте храм. К мужичку с лицом алкоголика прибывает на подмогу его друг, московский адвокат с лицом бандита (Владимир Вдовиченков), у которого есть компромат на местного чиновника … На пикнике мужик с лицом алкоголика застает адвоката с лицом бандита занимающимся сексом с его женой с нормальным лицом (Елена Лядова), следует скандал. Попытки надавить на чиновника с лицом Питера Гриффина тоже ни к чему хорошему не приводят… Вскоре жена самоубивается со скалы об море…»

Кино как таковое, напомню, исчезает несколько раньше. Но поскольку около часа фильм очень даже был и подавал надежды внимательному зрителю, прежде чем излить на призёра статусных фестивалей всю свою желчь, скажу о том, что удалось.

Начало, оно очень удалось. Непостоянство границ фирменных звягинцевских кадров. Красивые томные планы вырождающейся глухой провинции. Когда сошедший с электрички столичный юрист вместо того, чтобы идти вдоль платформы, перешагивает через маленькое ограждение, напрямую к  встречающему его другу – это тоже удачный штрих. Во-первых, так все и делают, во-вторых, ведь Вдовиченков в самом деле приехал тут шагать через все преграды – юридические, клановые, моральные.

Дом у моста тоже хорош. Видно, что с любовью выстроен когда-то. Да и семиотика человека (чаще всего – мельника), живущего у моста тоже известна: он есть источник альтернативной власти. Попутно намекается, что персонаж Серебрякова был совсем не прост когда-то, да и сейчас он чуть ли не единственный в городе, кто бросает вызов здешнему феодалу. Научил сына драться.

- Скоро ты от него не отмахнёшься, – говорит жена, которая не без причин опознаёт в пасынке угрозу, прежде всего себе и своему миру. Кстати, отметим как удачную деталь изящную волосистость на лобке Елены Лядовой после прелюбодеяния. Где-то в этом месте сюжет подвисает на волоске (нет, не на одном из тех, на воображаемом), чтобы скоро ухнуть в море.

Культурологический контекст «Левиафана» широк и богат  - от библейского Иова через философа Гоббса до реальной истории о том, как русский мужик Иван Анкушев убил  мэра  Илью Кельманзона. Истории, пославшей режиссёру Звягинцеву, по его признанию, первый сигнал вдохновения. Затем в процессе разработки идеи к Звягинцеву подключился враг русского человека и друг украинского олигарха Коломойского продюсер Роднянский и киношный Иван, в отличие от своего прототипа погиб, не успев оказать сопротивления. А прогрессивный режиссёр Звягинцев даёт интервью, где о политических событиях отзывается так: «я за ними не особенно слежу, но знаю, что приличные люди сегодня презирают телеведущих Соловьёва и Киселёва».

Спешу добавить в палитру культурного контекста и свою краску. По-моему, в «Левиафане» также и «Ревизор» Гоголя есть.

Мэр и противостоящий ему «мельник» являют собой цельного городничего, а Хлестаков – это, конечно, Вдовиченков. Ради него Мадянов почти как в пьесе «я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить пренеприятное известие…» собирает местный истеблишмент. Вдовиченкову отдаётся и марияантонна/аннаандревна в одном лице.

Но, кроме шуток, главное совпадение с «Ревизором» в том, что в кино Звягинцева нет положительного героя. Точнее, он – за рамками повествования. Если у Гоголя это был смех, то тут Pussy Riot  (далее именуемые просто «Пуси»).

Филигранно вставленные в фильм они сначала появляются  в телевизоре, который не смотрит пьяный Серебряков, а затем им посвящена финальная проповедь священника в храме, что построен на месте, отжатом у Серебрякова. Священник противопоставляет кощуницам «правду и истину», но поскольку, как мы помним, у него лицо педофила, да и вообще тип он неприятный, как и его паства, симпатии зрителя должны быть понятно на чьей стороне.

«Пуси» ведь для презирающих Соловьёва и Киселёва дороги не столько тем, что ногами в храме дрыгали, но тем, что отсидели за свободу всех либеральных «человеков мира», притесняемых рабами «русского мира». Эх, ради напоминания о «двушечке» Пуси не жалко и воображаемому русскому мужику 20 лет впаять. Тем более что для мужика же ничего не меняется, он и так заключён в «тюрьме народов». Заодно становится ясно, почему в фильме даются без малого документальные отчёты из зала суда, это ведь тоже отсыл к героическим плясуньям, когда  приговоры и ответные слова подсудимых транслировали все «непрезираемые» СМИ.

Подобно тому, как соблазненные Лядовой, пострадали два русских мужика, хороший режиссёр Андрей Звягинцев оказался соблазнён передовой идеей «Пуси».

К слову, никакой «государственный левиафан» без Лядовой с мужиками бы не справился. И когда она в море видит бултыхающееся чудище – это она, конечно, смотрится в своё внутреннее зеркало. А то, что кино не вышло, видно на примере судьбы сына Серебрякова. Звягинцев обычно очень внимателен к детям (от «Возвращения» с двумя мальчиками и блудным отцом до «Елены»), а в «Левиафане» парнишку режиссёр забросил на весьма странном кадре - заслонив подолом дебелой самки, что назвалась «приёмной матерью».

- Этот фильм поклёп на русский народ! – чаще всего кричит Рунет. Бросьте, нет там не то, что русского, а вообще никакого народа. Только «Пуси».

Подписывайтесь на Vrntimes.ru в Дзен и Telegram

Комментарии

Все комментарии проходят через модерацию. Спасибо за понимание.
Если вы видете это поле, то ваш браузер не настроен корректно или произошла ошибка при загрузке страницы.
Элемент предотвращения нежелательных действий.
Элемент предотвращения нежелательных действий.