Каждый день число беженцев, приезжающих из Украины в приграничную Воронежскую область, растет. Их количество уже более 700. Спасающихся от войны людей из Луганской и Донецкой областей разместили в 16 пунктах временного размещения. В Воронеже это турбаза «Маяк», Центр социальной поддержки «Буревестник», один из воронежских интернатов. В центре «Буревестник» сейчас временно проживают 78 человек. Кто-то приехал в Россию на автобусе, под охраной ополченцев, кто-то выбирался на своей машине. Каждая вторая семья здесь – многодетная. Большинство – из Луганска, есть и те, кто приехал из Рубежного и Славянска. Мы приехали в социальное учреждение и встретились с беженцами.
«Мама, не обманывай: это не фейерверк, там стреляют»
На асфальтовых дорожках у корпуса, в котором проживают беженцы, резвятся дети, мал мала меньше. Девочки рассекают сосновый воздух на маленьких самокатах, малыши, которым еще нет и года, «тестируют» ходунки, мальчики с водяными пистолетами, как во все времена, играют в войнушку. Они деловито разбираются в том, какая пуля – трассирующая, какая – нет. Многие из них уже знают, что такое воздушная тревога в 12 ночи. Многие видели, как в луганский облисполком попала ракета, как самолет бомбил локационную станцию неподалеку от дома. Еще десять дней назад, когда ребята только приехали в Воронеж, пролетающий самолет вызывал у них совсем не игровую реакцию: дети бросались прятаться – кто под крышу, кто под дерево. И готовились к худшему. Спустя неделю, дети постепенно стали привыкать к тому, что самолеты в воронежском небе – мирные, и никого бомбить не собираются.
Наталья Колесник, мама пятерых детей, приехала вместе с ними из города Рубежное Луганской области. У Наташи единственный сын, которому на днях исполнилось 17 лет. Остальные – дочки – 14 лет, семи лет. Маленькой Еве нет трех лет, а самой маленькой, Святославе, нет еще и годика. По всем параметрам Наталья – мать-героиня, «поднимающая» детей в одиночку.
- Старшие мои привыкли, что во время войны паниковать не нужно. Младшие дочки еще ничего не понимают. А вот моя семилетняя Аня получила серьезную психологическую травму, - рассказывает женщина. - Мы ложились спать, когда на улице начинались взрывы и выстрелы, а просыпались – когда стрельба заканчивалась. Было очень страшно. А еще - неимоверно жарко. Приходилось открывать окна, и тогда мы боялись, что в окно залетят пули. Аня каждую ночь боялась самолетов. Я ей говорила: «Не бойся, это не стрельба, это фейерверк». Но она говорила: «Мама, не обманывай, там стреляют!». Когда мы оказались здесь, дочка первое время тоже боялась самолетов и вертолетов. Когда они пролетали над нами, Аня инстинктивно пряталась или бежала ко мне: «Мама, самолет летит! Сейчас стрелять будут». Первую ночь, стоило только ей услышать шум проезжающей машины, дочка меня будила: «Мама, кто-то едет». Я ее успокаивала: «Аня, мы в России!». Но дочка еще этого не понимает.
Жители города Рубежное, специализирующегося на химической и военной промышленности (в городе есть химический завод «Заря», который, в частности, изготавливает взрывчатые вещества), до последнего надеялись, что война обойдет их стороной. Город чуть было не взяли войска украинской нацгвардии, но ополченцы отбились. По словам Натальи, все началось с перестрелок за городом. В конце мая город начали бомбить. Бомбили железнодорожный вокзал, потом обстреляли больничный городок, пострадали частные дома через дорогу от Наташиного дома. Те, кто жил в частных домах, прятались в подвале. Людям, живущим в многоквартирных домах, прятаться было негде – бомбоубежищ на тот момент еще не открыли. Во время одного из обстрелов Наталья с детьми пряталась на первом этаже.
- Магазины и аптеки открыты, но цены на продукты и лекарства взлетели, - говорит женщина. - В город не пускают тех, кто раньше торговал фруктами и овощами. Сильно подорожала картошка, капуста, огурцы, помидоры, бананы и яблоки. Помимо продуктов, цены взлетели на стиральные порошки, мыло, детские памперсы. Если раньше хлеб в магазинах был с утра до вечера, то сейчас после обеда его нет. Зайдете в магазин вечером - увидите пустые прилавки. В продаже – только тот хлеб, который пекут в частных мини-пекарнях. Когда мы уезжали, хлеб стоил 5 гривен 75 копеек. До этого он стоил 4 гривны 60 копеек. В городе – капитальный ажиотаж.
Уехать из Рубежного Наталье помогла близкая подруга, которая одолжила денег на дорогу. Там, на малой родине, осталась ее мама, которая, как и многие люди преклонного возраста, уезжать не захотела.
- Когда вокруг стреляют, материальные ценности уходят на второй план. Испытываешь страх не за свою жизнь, а за детей. Будущего там для своих детей я не вижу, - говорит мама-одиночка.
Эвакуационных автобусов, на которых бойцы ополчения помогали вывозить людей из Луганска, в Рубежном не было. Женщине пришлось выбираться с детьми на частном рейсовом автобусе, который идет до Москвы. И если луганчан, которые уезжали из города, на всем протяжении пути сопровождали вооруженные ополченцы, то из Рубежного люди выбирались на свой страх и риск. В аномальную жару опасная дорога была особенно тяжелой. Дочку Еву укачивало, она падала в обморок.
- Население в Рубежном – 40-50 тысяч жителей. Около 15 тысяч из них выехало. В основном это женщины с детками. Но там осталось много молодежи, семей с детьми. Им просто не за что уехать, - говорит Наталья. – Уехали те, у кого были какие-то сбережения.
Наталья ехала с детьми в полную неизвестность. Родных и знакомых в Воронеже – нет. Первую ночь многодетная мама и ее дети провели на железнодорожном вокзале. На следующий день семья пошла в приемную губернатора – люди подсказали. Условиями проживания женщина довольна: на территории Центра есть душ, стиральные машины. Несмотря на это, многое нужно. Это детское питание, средства личной гигиены, детские памперсы, мыло, стиральные порошки, теплые вещи на крупных женщин (54-57 размеры, обувь 38-40 размеров), и детей 3, 4-5 лет, 12-13 лет.
- Самое главное – что мои дети и я живы, и что у нас над головой сейчас есть крыша. Мы приехали не в санаторий, не в пансионат – мы бежали от войны, - говорит она.
Наталья написала заявление на постоянное место жительства. Власти сказали, что постараются помочь. Но решить проблему с крышей над головой нужно до сентября, потому что осенью детям идти в школу, а в семье Колесник – три ученика.
«Все мы – братья с одной славянской земли»
Каждый день в «Буревестник» приезжают волонтеры и просто неравнодушные люди, которые привозят вещи, коляски для малышей, самокаты, детскую одежду и обувь, детское питание. Кто-то привозит коробки с печеньем. Кто-то помогает доехать до рынка и купить необходимые продукты. Кто-то, узнав о материальных трудностях, делает пожертвования. Для малышей даже устраивают представления клоунов. Среди беженцев есть ребенок-эпилептик, которому требуется прогулочная коляска (не люлька). Нужны памперсы, теплые вещи на 2,5 года.
Людмила Григорьевна Малахова, которая приехала с пятилетним внуком, устала от внимания прессы. Дочка, зять, сестра, у которой шесть детей, остались в Луганске. Говорит, им очень повезло, что в автобусе нашлось два места.
- А дочка не планирует приехать к вам?
- А что планировать? У нас родственников нет. Как выезжать? Я дочке каждый день звоню и говорю, чтобы приезжала сюда. Мужчины приехать не могут, их не выпускают. Надо выезжать чем-то и как-то. Нам повезло, что автобусе нам с внуком нашлось место.
В то же время накануне вечером из Славянска приехала семья. Мужчина, говорят соседи, воевал в ополчении.
- В Славянске разрушены все жизненно необходимые объекты: очистные сооружения, продовольственные склады. В городе нет воды, - говорит житель Луганска, Евгений Кавун.
В его многодетной семье – три мальчика. Старшему Сереже – восемь лет, среднему Арсению – четыре с половиной, а самому младшему, Кириллу – всего четыре месяца. Младшенький родился в январе, когда происходили события на Майдане. В Луганске пришлось оставить 74-летнюю маму, квартиру и бизнес. По словам Евгения, в железнодорожных кассах билетов нет. Воздушный транспорт среди местных жителей популярностью не пользуется. Остается выбирать между автомобильным и железнодорожным транспортом.
- Наши координаторы организовывают пассажирские автобусы, надо сказать, не без помощи Российской Федерации, - говорит Евгений. - В нашем автобусе было 77 человек, в основном – женщины с детьми. Я уехал, потому что у меня трое деток, жена в одиночку бы не справилась. Условия, в которых мы живем, нас устраивают. Главное – что от пуль уехали.
Возвращаться обратно, на родину, Евгений не собирается, ведь война – это надолго. Не без помощи властей мужчина надеется найти работу и жилье.Пойдут ли ребята в школу и садик этой осенью, их папа пока не знает. «Мне, как и любому человеку, нужна небольшая стабильность», - говорит Евгений. А пока жить приходится впятером в маленькой тесной комнате.
- Спасибо огромное всем людям, кто нам помогает. Все мы братья, с одной славянской земли, - уверен Евгений.
«Муж сказал старшему сыну: теперь ты – единственный мужчина в семье»
Но не все собираются оставаться в Воронеже. Среди тех, хочет вернуться обратно, - луганчанка Виктория Клысенко, которая приехала сюда с двумя сыновьями. Старшему - 12 лет, младшему в июле будет пять. День рождения сына их мама надеется отпраздновать дома, в Луганске. Там же остался муж, которого в Россию не выпускают.
- Мы хотим вернуться, но все зависит от того, будут ли в нас стрелять, - говорит женщина. – В Луганске остались все мои родные: муж, родители, сестра. Мужчин в Россию отпускают крайне редко - объявлена мобилизация. А муж по профессии электрик-аварийщик, он должен оставаться там.
Вместе с другими беженцами Виктория выезжала из Луганска на организованном ополченцами автобусе. Из штаба ополчения женщине позвонили в час ночи и сказали: автобус выезжает утром. Взять с собой Виктория успела только летние вещи и самое необходимое.
- Мы ехали под вооруженной охраной. Когда нас посадили в автобус, мы даже не знали, куда мы едем, - вспоминает женщина. - Потом, когда мы уже были в пути, нам разрешили позвонить родственникам и сказать, что мы едем в Россию. Потом мы отдали ребятам телефоны, чтобы за нами не было слежки. Потом под охраной четырех автомобилей с вооруженными ополченцами нас вывезли до границы, а здесь нас встретили МЧС.
Каждый день женщина звонит на родину. Сестра, у которой пятеро детей, живет под Луганском в станице Макарово. В станице был обстрел. Пули пролетали буквально над головой. Всю ночь дети и их мама прятались в подвале. Как и в семье Натальи Колесник, дети Виктории с начала войны резко повзрослели.
- Когда уезжали оттуда, муж сказал сыну: «Я остаюсь здесь. Пойми, ты теперь единственный мужчина в семье», - вспоминает женщина и отворачивается, чтобы скрыть слезы. - В первый день после нашего переезда дети видели самолеты и прятались. Спустя неделю после того как мы сюда приехали, старший сын расслабился - снова стал ребенком. И теперь, когда ребята видят самолет, они радостно кричат: «Ура! Самолет!» - так, как они кричали раньше.
«Самолет целился в детскую площадку»
В корпусе «Буревестника» малыши на большом плазменном экране смотрят мультфильмы на DVD-плеере. Взрослым от телевизора толка нет – у него нет антенны, поэтому беженцы находятся в вынужденном информационном вакууме. Чтобы узнать последние известия с родины, людям приходится звонить родным и соседям. В «Буревестнике» нет и интернета. Чтобы установить контакт с одноклассниками, молодежь покупает неудобные 3G- модемы, которые сигнал принимают почему-то только на улице. Три парня - Павел, 16 лет, Максим, 17 лет и Антон, 15 лет – не похожи на своих воронежских сверстников. Если бы эти мальчики остались на родине в Луганске, то непременно оказались бы среди солдат. «Если бы мы там остались, то до армии просто бы не дожили», - говорят они. Павел в Луганске окончил 9-й класс. Сюда приехал с мамой и сестрой. Он пока не знает, как будет учиться дальше, ведь все документы об окончании школы остались на родине. Ребята видели, что осталось от здания обладминистрации в Луганске.
- Снаряд попал в женщину, от нее остался фарш. Рядом была детская площадка – в нее и стреляли. В городе было очень страшно. Ситуация – непредсказуемая. Мы были готовы к тому, что вот-вот откуда-нибудь выстрелят, - вспоминают мальчики.
Ребята говорят, что на их странички в соцсетях уже приходят угрозы от «бандеровцев». Беженцам обещают мстить как изменникам и врагам народа. Ходят слухи о том, что для жителей Луганской и Донецкой областей киевская власть строит концлагеря.
- Связывался с ребятами по интернету в телефоне, - говорит Павел. - Они сказали, что в Луганске скоро будет страшно. Подгоняют танки. Тот участок границы, который пересекли мы, уже перекрыли. Поэтому там проехать невозможно. Мне очень жалко тех людей, которые там остались, ведь там осталось много стариков и женщин. А выехать они не могут, потому что границу закрыли…
Какая помощь требуется беженцам?
По информации управления соцзащиты Левобережного района Воронежа, беженцам требуется одежда (новая или в очень хорошем состоянии), средства личной гигиены (от памперсов (размеры со 2 по 5) до туалетной бумаги), бытовая химия (стиральные порошки, мыло, шампунь), новое постельное белье и полотенца, игрушки для детей. Острую необходимость беженцы испытывают в детских колясках (от люлек до прогулочных тростей). Из продовольственных товаров требуются крупы, консервы, детское питание (не скоропортящееся) – все, что может храниться вне холодильника.
P.S. К сожалению, получить комментарий директора Центра социальной помощи «Буревестник» Галины Калашниковой мы не смогли. По телефону с корреспондентом «Времени Воронежа» Галина Владимировна общаться отказалась, видимо, выполняя негласное распоряжение вышестоящих инстанций.
Версия для печати
Комментарии