В традиции советской журналистики в дорогу звало письмо, сегодня в журналистике эпохи позднего Путина зовет комментарий в интернете. Сообщение, оставленное на сайте агентства бизнес-информации «Абирег», взволновало бы даже самое жесткое сердце:
- Посмотрите на строительство нового дома начальника ЮВЖД г-на Володько по улице Поспеева в городе Воронеж, незаконно вырублен лесной массив, испорчена площадка на которой занимались спортом дети и студенты, такого в советское время не мог позволить себе ни один партийный деятель ..., - призывал некто «сокол»
В поисках избушки лесничества
Надо пояснить, что статья, под которую залетел «сокол», была о добровольно-принудительных отгулах без содержания (б/с). Ещё прошлой осенью руководство железной дороги решило сэкономить, и откусило понемногу от зарплат тех, кто непосредственно не занят в эксплуатации подвижного состава: у кого-то 3 тыс., у кого-то 5 тыс., у кого-то – 7 (это все при том, что глава РЖД построил у себя на даче уже ставшее знаменитым на всю страну «шубохранилище»). Тогда к журналисту тоже обратились анонимы вроде «сокола», дескать, под спудом РЖД назревают протестные настроения. За выпуск пара, предупредивший (на время?) социальный взрыв, автор того материала потом получил общефедеральную профессиональную премию.
Теперь же корреспонденту «Времени Воронежа» предстояло оценить масштабы бедствия, постигшего лесной массив и площадку, на которой занимались спортом дети и студенты. А также, какое к этому имеет отношение начальник ЮВЖД г-н Володько, что якобы воздвиг себе дом на улице Поспеева. Но для начала хорошо было узнать: где сама улица Поспеева? Это оказалось совсем не просто. «Яндекс. Карты» показывали какой-то загадочный угол Воронежа, куда маршрутки не ходят. Поэтому я вышел на остановке Морозова (что в районе СХИ), а водитель 34-го маршрута А. Г. Селявкин повёз пассажиров в далекий «Град». Небезызвестный в городе сити-парк казался особенно далеким отсюда, от березовых аллей и неспешных редких пешеходов улицы Морозова. Никто (ни старики, ни женщины, ни дети и даже один, замешкавшийся на остановке таксист) не знал, как пройти на Поспеева, многие даже не слышали про эту улицу.
Меня посылали в противоположных направлениях, пока помощь вдруг не пришла под видом старичка-лесовичка, деловито с мешком прохаживающегося вокруг свалки. Он не только знал о Поспеева, но даже вспомнил про вырубленный лесной массив, про детскую площадку и добавил от себя про совет обеспокоенных жителей. Я спросил, есть ли среди них кто-нибудь похожий на «сокола», а лесовичок в ответ посоветовал справиться в управе Центрального района и (фраппируя собеседника, как добавил бы в этом месте Б.Акунин) на память продиктовал телефон приемной главы управы. Секретарь выслушала вопрос про леса и площадку (молву о доме Володько я решил придержать), и стала соединять с «ответственным за это направление». «Ответственный» сказал, что улица Поспеева, хотя и находится в Центральном районе, к управе отношения не имеет.
- Обратитесь в правобережное лесничество, улица Морозова 1, - услышали мои уши, в то время как глаза наблюдали дом№7 по той же самой улице. Все как будто само плыло в руки, только дед-лесовичок куда-то исчез.
На асфальтовой дороге, узкой и без бордюра, повсюду лежали темные комья, и я долго не мог понять, грязь это или навоз? В итоге сделал выбор в пользу второго, все-таки дорога вела к лесничеству!
Но синий деревянный дом, на который местные языки указывали как на лесничество, оказался филиалом лесотехнической академии. Так гласила вывеска и подтверждали брюнетка и шатенка, встреченные в предбаннике строения, напоминавшего забытую районную библиотеку, которую уже начали перестраивать под сельпо. Женщины не знали про лесничество. Зато прямо из окон «академии-библиотеки-сельпо» показали мне улицу Поспеева. Выглядело всё так, будто я прервал чаепитие у мартовского зайца, причем, за разговором со мной обитатели нарушили старинное правило и отвлеклись, чтобы помыть чайник. Я поблагодарил и поспешил навстречу с адресом.
Чьи дворцы на улице Поспеева?
А на улице Поспеева возвышались не дома и не коттеджи (что в переводе на русский означает вообще «хижины»), а подлинные дворцы и замки. Только без крепостных стен. При этом улица на два десятка домов была пуста и загадочна. Загадочны и немногословны оказались и две темноволосые азиатского типа женщины (по возрасту, будто мать и дочь), что вышли из ворот одного из замков. Я спросил их насчет леса и детской площадки, они ответили, что «не местные». В руках держали вёдра, видимо, обслуга.
У дома с вензелем на воротах я вспомнил, что фотокорреспондента со мной нет, и принялся снимать всю эту красоту. И тут же во дворце напротив отворилось окно мезонина и такой же, как неместные женщины, смуглый и темноволосый человек принялся кричать, что «снимать нельзя!!!»
- Почему?- крикнул я в ответ. Он повторил свою мантру про «нельзя» и уже начал закрывать окно, когда я открылся перед всей улицей, прокричав просительно: «Покажите хотя бы дом Володько». Ответа не последовало, и тогда я на всякий случай решил щелкнуть собеседника, но тот ловко скрылся в комнате.
Скоро он уже пересекал Поспеева в моем направлении, и мы радостно пожали друг другу руки. И я на самом деле был рад ему. Рад тому, что он один, что их не трое и не пятеро. Его имя я тут же забыл, как не сомневаюсь, и он – моё. Поэтому буду звать собеседника Абдолебом (обиды тут быть не должно, это великое батырское имя). «Абдолеб» мягко, но назойливо повторял, что снимки надо удалить.
Ситуация чем-то напоминала эпизод из «Брата-2», когда Бодров объяснялся в США: «Я проезжал мимо, увидел красивые дома, решил выйти посмотреть… Я ж не знал, что у вас тут снимать нельзя». То, что я сейчас ментально адресовал эту реплику представителю иного рода-племени, придавало аналогии нужную знаковость.
Вербально же я обрушил на оппонента град вопросов. Он задумался и созвонился с прорабом – Красновым Дмитрием Владимировичем. Прораб Краснов как будто припомнил, что были разговоры вокруг участка, на котором стоит дом №17 (тот, что я снимал, с вензелями на воротах), но «это был пустырь, а не лесной массив». И дворец это не Володько, а кого-то начальника строительного треста. Где дом начальника железной дороги, прораб не знал. В основном тут, дескать, строители живут
- Получается, строители построили тут улицу для себя? - решил уточнить я. Что именно ответил прораб сейчас, уже не вспомню, но отрицания точно не было.
И знаете, мне показалось что большего (как про сына Милосердова из кино «Гараж») о жителях и строителях дворцов на Поспеева лучше и не знать. Это люди из другого мира. Из мира с вензелями и верной немногословной прислугой.
Размышления прервал «Абдолеб», который настаивал на удалении фото дворцов; сей человек не зря ел свой черствый хлеб. Я объяснил, что с прорабом Красновым на этот счет уговора не было. Он принялся вторично звонить прорабу, а я решил, что русло разговора совсем опустело, и повернул обратно. Скоро коллега водителя Селявкина А.Г. увозил меня из этого заколдованного угла Воронежа. Да, напоследок приходится признать, что следов «шубохранилища» районного масштаба подле дворцов на Поспеева замечено не было.
Версия для печати
Комментарии