Беспокоит меня этот патриотизм.
После того, как организаторы мероприятий на День России заполонили программу праздника мероприятиями для галочки (подробнее – в колонке «Переходящее трехцветное знамя»), я боялся, что они такую же профанацию сотворят и с другим моим любимым праздником – Днем Воронежской области.
Не догонишь!
К счастью, мои худшие опасения не сбылись. Чиновники предпочли сделать вид, что не заметили Главного Праздника Региона, из бюджета которого получают зарплату.
13 июня 2016 года запомнится только тем, что накануне его состоялась заочная, но весьма эмоциональная полемика с украинским чиновником Жебровским, призвавшего вернуть в Украину «Курщину, Брянщину, Воронежчину...»
Жебровский сделал воронежцам небольшой подарок к праздничку - еще один вариант наименования нашего региона. А то журналисты все время сталкиваются с проблемой нехватки синонимов.
А что – неплохо, если потренироваться перед зеркалом: «Воронеж-чина», «Во-ро-неж-чи-на»…
Хочется отдарить Жебровского и разрешить называть Украину - Украинщиной.
Праздничный дуплет
Итак, у нас получился целый дуплет праздников, смысл которых - что одного, что другого - народу не вполне понятен.
В календарях пишут, что в 1934 году была образована Воронежская область. Но ведь у нее огромная предыстория существования в качестве губернии – и полемика с Жебровским показала, что мы не так уж хорошо знаем эту историю.
Углубляясь в историю, мы неизбежно напомним себе о неприятном факте: на протяжении последних 300 лет территория нашего административного образования только и делала, что таяла. При каждой перекройке от огромной губернии отрезались куски, из которых делались новые губернии.
Если разобраться, то мы методом почкования породили и Ростовскую, и Тамбовскую, и Липецкую, а также частично Луганскую, Харьковскую, Донецкую области. Еще лет 300 лет такой щедрости – и от Воронежской области останется только площадь Ленина.
И только сейчас, наконец, дождались «спасибо» от украинцев.
Воронежское нелидерство
Такое впечатление, что мы, столица Черноземья, и психологически ужимаемся, ведем себя, как сироты казанские: с избыточной оглядкой на другие регионы и другие столицы.
Мне кажется, я последний человек, который еще помнит о некогда громкой, шумной идее воронежского лидерства.
Депутаты, чиновники, кандидаты в депутаты и даже сам автор идеи игнорируют само это выражение, будто стесняются его пафосности.
А может, и стесняются.
А вот этого не стесняются: «Воронежская область объявлена территорией эколят – молодых защитников природы», сообщил областной департамент природных ресурсов.
Только у меня возникла смысловая связка «эколята – орлята». У всех моих знакомых мелькнула моментальная ассоциация: «эколята – эякулят».
Им простительно. Мои знакомые – люди сплошь моложе меня. Они не завтракали под «Пионерскую зорьку», где в каждом выпуске звучали песни про орлят, соколят и чибисят. А я этих орлят рисовал вот этой самой рукой в школьной стенгазете.
Я – человек, добившийся освобождения Анжелы Девис, заклеймивший чилийскую хунту и разруливший ситуацию вокруг озера Чад, что в одноименном государстве.
Поезжайте на озеро Чад и убедитесь, как там сейчас хорошо и спокойно. Вы не представляете, какой бардак там царил, пока наш школьный комитет ВЛКСМ не начал наводить порядок.
Беспокоит меня этот патриотизм
Все сколько-нибудь жизнеспособные национальные идеи сводились к идее мирового лидерства (в чем лидировать - отдельный вопрос).
Все региональные идеи – к национальному лидерству.
Может ли региональной идеей быть лидество в культуре? Может.
Может ли национальной идеей быть, как утверждает Путин, патриотизм? Нет, конечно. Патриотизм – это состояние души. Вещь сугубо индивидуальная.
И 12 июня это наглядно показало. Воронежцы перед лицом праздника разделились на два лагеря. Одни считали, что это день великого позора, другие – что это день большого отдыха.
А 13 июня опять не показало ничего.
Версия для печати
Комментарии