Кажется, депутат Госдумы от Воронежской области Илья Костунов в ходе подготовки к очередной выборной кампании допустил еще одно высказывание, которое добавило ему известности и даже, может быть, популярности. Но - помимо воли самого автора
Первым был тезис о том, что самый тупой депутат умнее среднестатистического избирателя.
Второе – прозвучало на днях в программе «Вести: Интервью»:
- Мы приближаемся к тому, что кибертехнологии могут останавливать реальные физические объекты. Вот у нас есть Воронежская атомная станция. А какое там стоит программное обеспечение? А зарубежного производства! А гарантии у него – ограниченны! А теперь представьте: начинается предвоенная ситуация. Что может остановить использование кибероружия? Только специальные меры доверия.
Понятно, что Илья Костунов хотел подчеркнуть важность деятельности думского комитета по безопасности, в котором сам состоит, - причем в категориях, доступных массовому избирателю. Но ради красного словца нечаянно не пожалел атомщиков – людей, которые еще в 2011-м содействовали его первому хождению в Думу. Ну, по крайней мере, встречи помогали организовывать.
Слова в полемическом запале прозвучали в момент, когда на НВАЭС-2 идут ключевые работы с пугающими названиями вроде «загрузка ядерного топлива». А на календаре – приближается 30-летие Чернобыльской катастрофы.
Все это вызвало очень нервную реакцию руководства НВАЭС.
Директор АЭС, депутат облдумы Владимир Поваров в том же СМИ заказал «отповедь депутату». Он заверил в эфире, что угрозы иностранного вмешательства в работу Нововоронежской АЭС нет. Мол, в системе управления станцией есть импортные компоненты, но в целом – это отечественная разработка, в её создании участвовали только российские предприятия. К тому же это замкнутая система, так что иностранные специалисты повлиять на её работу не смогут.
- Чтобы делать такие резонансные утверждения, нужно хотя бы немножечко знать поближе предмет этих заявлений, - не без вызова заявил Поваров. - Это система не связана с внешней средой, с интернетом, это внутренняя замкнутая система, воздействовать на неё невозможно с помощью каких-то компьютерных атак.
Честно говоря, такая безапелляционность нас смутила даже больше, чем эмоциональное заявление Костунова. Броня крепка, и танки наши быстры, иностранные компоненты есть, но мы неуязвимы.
Все трагические инциденты начинались с убеждения, что «уж с нами-то этого случиться не может» - и атомщикам ли этого не знать!
Почему руководство АЭС пребывают в гордыне «непотопляемости», тогда как американские, английские коллеги проявляют все большую озабоченность. Особенно когда террористы в Бельгии дали понять, как интересна им сфера атомной энергетики.
Миф о том, что компьютерные системы АЭС невозможно взломать из-за отсутствия связи с интернетом, для них рухнул после заражения ядерных объектов в Иране червем Stuxnet с помощью обычной USB-флешки. В 2009 году вредоносная программа вручную была загружена в сеть одного из иранских атомных заводов, а затем взяла под контроль более тысячи компьютеров, задействованных в производстве ядреных материалов и дала им команду на самоуничтожение.
В 2014-м большой международный резонанс вызвал взлом южнокорейского оператора АЭС. Хакер разослал шесть тысяч содержащих вредоносный код электронных писем шести тысячам сотрудников атомной компании и в итоге нашел слабое звено – и получил доступ в ее внутреннюю сеть.
И таких примеров еще немало.
Можно, конечно, сказать, что тут виновато знаменитое иранское разгильдяйство, или извечная надежда на корейское «авось». Но все же кажется не очень правильно, что наши атомщики предпочитают скандалить, чем партнерствовать с одним из самых компетентных,как ни крути, в вопросах безопасности депутатов.
Впрочем, когда мы позвонили депутату Костунову, Илья Евгеньевич заявил, что их взаимопонимание с руководством станции восстановлено, а «российские программисты – лучшие в мире».
Автор: Лев Рыбкин
Версия для печати
Комментарии