Воронежский общественник Андрей Юров: «Когда громят правозащитников, народ безмолвствует»

Известный правозащитник, член Совета по правам человека при президенте РФ Андрей Юров в беседе с корреспондентом интернет-газеты «Время Воронежа» рассказал, о том, как сейчас выживают некоммерческие организации. А также объяснил, какие меры помогут переломить ситуацию.

- Спустя несколько лет после принятия закона «об иностранных агентах», как живётся некоммерческим организациям? Если раньше мы только предполагали, во что выльется эта инициатива, то можно ли  сейчас сделать какие-либо выводы?

- Я могу сказать, что организации, которые на самом деле никогда никакой политикой не занимались, прежде всего, экологические, сейчас находятся в очень тяжёлом состоянии. Самые яркие, самые активные, неполитизированные НКО. Действительно политическим организациям, например, проекту Навального, это все не мешает. У них совершенно другая ситуация. Если кто-то в Кремле хотел, скажем так, не допустить политической оппозиции, то задумка провалилась. Если же цель была уничтожить неполитическое независимое гражданское общество, то это получилось – практически все уничтожено.

Настоящие политические НКО прекрасно действуют. Там совершенно другие деньги, другие каналы. Я с ними никогда не был связан, поэтому не могу точно сказать. Но я вижу, насколько у них много денег.

-Недавно стало известно, что Европейский суд коммуницировал жалобы российских НКО на закон «об иностранных агентах». На ваш взгляд, повлияет ли это на ситуацию?

- Я боюсь, что уже не поможет. У меня есть ощущение, что те, кто эти проекты разрабатывал, а это, скорее всего, некие силовые структуры, убедили верховные власти в том, что инициативы очень правильные и эффективные. Не знаю, по какой причине. С моей точки зрения, никаких целей по предотвращению оппозиционных настроений они как раз не выполняют. Наверное, есть в головах у людей такой конструкт, видимо, ещё с советских времён, что неправительственные организации представляют угрозу. Но это уже на уровне паранойи. Если есть в голове такой конструкт, то его невозможно разрушить никакими аргументами, доводами, логикой. Поэтому поможет ли Европейский суд? Нет. Потому что там тоже будет логика, очевидная, понятная, рациональная. Но ведь это же не работает.

- Какие законопроекты вызывают у Совета по правам человека при президенте РФ наибольшее негодование?

- По поводу НКО, наверное, немного. Но в целом, такие вещи, связанные с правами человека, есть. Проблема в том, что очень часто готовят законопроекты не очень профессиональные люди. На самом деле, когда мы говорим «закон таких-то депутатов», мы понимаем, что не сами депутаты их пишут. И часто даже не их помощники, а совершенно другие люди. Конечно, уровень профессионализма и проработанности многих законов оставляет желать лучшего. Тем не менее, чего-то совсем уж вопиющего, нового, по линии НКО я не припомню. Но, к сожалению, все предложения, связанные с облегчением жизни некоммерческих организаций, тормозятся.

Сейчас есть неплохие инициативы, связанные с социально ориентированными НКО. В этом направлении, может быть, произойдёт что-то позитивное. Например, инициативы связанные с налогообложением, с уменьшением проверок, с упрощением отчётности и так далее. Может быть, даже особые правила дополнительной государственной помощи таким организациям пропишут. Я так понимаю, сейчас пытаются выделить сектор, который абсолютно безопасен. Он даже не гражданский, а социальный. Таким НКО хотят помочь.

Но для гражданского общества я не ожидаю серьёзного прорыва в ближайший год точно. Не вижу для этого никаких оснований.

- В связи с предстоящими выборами президента РФ, не ожидается ли законопроектов, которые окончательно «закрутят гайки»?

- Такое, конечно, может быть. Опять же из силовиков кто-нибудь напугается, придёт с докладом и тогда начнётся… Это же вещи параноидальные. Предсказать их трудно. Но пока вроде такого нет. 

- Как, на ваш взгляд, в Воронеже обстоит дело с соблюдением прав человека и работой НКО? Дают ли местные власти простор для деятельности?

- Как это ни странно, в Воронежской области ситуация далеко не самая плохая, по сравнению с другими регионами. Я не могу сказать, что она блестящая, но не из-за того, что власти кому-то мешают, а потому что, к сожалению, гражданских организаций очень мало. Нет такой активности как в Питере или Перми.

С другой стороны, есть всего два региона в Российской федерации, где принята так называемая Стратегия по правам человека. Это Татарстан и Воронежская область. Мы можем этим гордиться. В рамках этой стратегии разработан ряд мероприятий. У нас есть ежегодный фестиваль, известный уже и за рубежом «Город прав», который проводит Дом прав человека. Этот фестиваль вписан в стратегию. По крайней мере, можно ссылаться на то, что администрация готова хотя бы морально поддерживать идею прав человека.

Что касается давления со стороны властей, то, на мой взгляд, по отношению к правозащитным организациям его нет.

У нас и уполномоченный по правам человека Воронежской области неплохой – Татьяна Зражевская. С точки зрения профессионализма и взаимодействия с некоммерческими организациями. Я не помню, чтобы между гражданскими организациями и уполномоченным были серьёзные конфликты. Понятно, что омбудсмен мало что может, например, не имеет рычагов воздействия на федеральные структуры – тюрьмы, полиция. Но взаимодействие есть и довольно неплохое.

Самое главное в гражданском секторе, чтобы в него шло много молодёжи. Для этого он должен быть привлекательным. А этого пока не наблюдается.

Я считаю, что необходимы программы для студентов по правозащитному образованию. Причём это должны делать не преподаватели, а профессиональные неправительственные организации, не обязательно воронежские. Например, у нас была мысль сделать постоянную выездную академию от Совета по правам человека.

- По какой причине, на ваш взгляд, в Воронеже не хватает правозащитных организаций?

- Власть тут ни при чём. Просто нет желающих. В других городах есть НКО, которые занимаются проблемами прав человека в тюрьме или правонарушениями и пытками в полицейских участках. В Воронеже есть отельные правозащитники, но организаций нет.

В начале «нулевых» я видел сотни молодых людей, которые хотели бы заниматься правозащитной деятельностью. Сейчас такого нет. Защита права перестала быть популярной. Я думаю, закон «об иностранных агентах» - это был последний гвоздь в гроб. Само название -  «иностранный агент» -  уничижительно.

Очень часто в общественные организации идут люди, которые не хотят идти в политику. НКО всегда были альтернативой. Эти люди рассуждают так: «Я за справедливость, но я не готов вместе с Навальным бороться с властью. Я хочу менять систему, которая есть, а не свергать её». Во всем мире видят конструктивность правозащитных организаций в том, что они не ставят вопрос о свержении власти, они предлагают, как улучить систему. Такие НКО помогают власти быть более человечной, более эффективно работать, вызывать меньшее раздражение у населения и так далее. Более того, если права человека хорошо защищены, то у населения появляется ощущение, что справедливость возможна, а значит, никого не надо свергать. У нас пошли по прямо противоположному пути - начали давить.

Прямые оппозиционные организации чувствуют себя в России лучше, чем правозащитные. Это опасно, потому что такие НКО как раз могли бы стабилизировать ситуацию.

- Но сейчас и у прямых оппозиционеров не все благополучно. Возьмите те же штабы Навального. Прошли обыски, был ряд задержаний. В Воронеже мэрия не согласовала несколько их пикетов.

- Да, я считаю, что там было много противоправных действий. Но, когда штабы Навального громят, одни очень радуются по этому поводу, а другие приходят защищать. Когда громят правозащитников, народ безмолвствует. Это никому не интересно – ведь речь идет об «иностранных агентах». Навальный таковым не воспринимается.

Атмосфера, которую создавали 15 лет, такова, что права человека – это ненужная, бессмысленная вещь. Мысль о том, что правозащитной деятельностью не надо заниматься, как фон присутствует в нашем обществе. Для дискредитации такой деятельности много сделали как внутри страны, так и вне её.  Сама идея прав человека очень пострадала не только от действий всех участников политического процесса.

- Правозащитные фестивали, такие как «Город прав», способны изменить ситуацию?

- Они, безусловно, приносят пользу. Это возможность для обычных людей узнать о НКО, которые могут им помочь. Правда, масштабы фестиваля не такие, как хотелось бы. Например, двухдневный форму в маленьком Сыктывкаре собирает 500 человек. В Воронеже набирается примерно такое же количество участников, но за неделю. Мне кажется, что необходимо выводить мероприятия на международный уровень. Но главное, повторюсь, организовать  массовое обучение. Хотя бы студентов. Если бы это внедрили, то через какое-то время ситуация поменялась бы. Возможно, лет за пять появились бы и те самые правозащитные организации, которых так не хватает и Воронежу, и стране.

Автор: Евгения Полухина